Виктор Бронштейн: Победа все спишет?

Правда великого писателя-сибиряка Виктора Астафьева против великой сталинской лжи

Продолжение. Начало здесь

22 июня: наших сил было достаточно

Следующий миф – жуткая цена приписываемой Сталину победы уплачена якобы из-за технической неготовности к войне молодого Советского государства. Но вопреки этой байке у страны, превращенной в военный лагерь, имелся огромный перевес в технике, который, кстати, всеми силами скрывался от Гитлера, чтобы не вспугнуть его! В армии на момент начала войны под ружьем у нас было 5 млн 774 тыс. человек, что на 30 процентов больше, чем двинувшаяся на нас немецкая армада. Танков насчитывалось 25 786, самолетов 24 488, что примерно в пять-шесть раз больше, чем у противника (Мельтюхов М.И. Упущенный шанс Сталина. Схватка за Европу 1939–1941 гг. (Документы, факты, суждения). 3-е изд., испр. и доп. М., 2008. С. 354–363).

По состоянию на 15 июня 1941 года в вермахте на всех фронтах, включая Африку, служило 7 млн 329 тыс. человек, на вооружении насчитывалось 88 251 орудие и миномет, 6292 танка, штурмовых и самоходных орудия и 6852 самолета.

Всего же к 22 июня 1941 года силы Германии и ее союзников на Восточном фронте насчитывали 4 млн 329 тыс. 500 человек, 166 расчетных дивизий, 42 601 орудие и миномет, 4364 танка, штурмовых и самоходных орудия и 4795 самолетов (История второй мировой войны. Т. 3. С. 328; Das Deutsche Reich und der Zweite Weltkrieg. Bd. 4. S. 313; Bd. 5/1. S. 874–875).

В наших приграничных округах, принявших первый удар, перевес Красной армии в танках и штурмовых орудиях составил 3,6 раза, в самолетах – 2,2 раза, в орудиях и минометах на 40 процентов. И только личного состава на 22 июня в этих округах было у нас на 30 процентов меньше, хотя мобилизационный ресурс в стране был больше в два раза, или на 17 млн человек. В любом случае у немцев не было достаточных сил (в том числе личного состава) для классического наступления.

БТ-7 – основной по количеству (наряду с Т-26) танк Красной армии перед войной – принято называть устаревшим. Но по своим качествам он тогда не уступал большинству танков вермахта

Красная армия: горькие плоды репрессий

Следующий миф в защиту Сталина при начале войны в том, что наша техника существенно уступала немецкой. Думаю, что какая-то доля истины в этом суждении, возможно, и есть. Но наши танки Т-34 и КВ («Климент Ворошилов») были на начало войны лучшими. Другое дело, что на 22 июня 1941 года их было еще не так много, хотя и немало – почти две тысячи. Но и у немцев прославленные «Тигры» и «Пантеры» еще не появились. Прочие же танки были вполне соизмеримы, а тяжелых танков, таких как КВ, у вермахта в 1941 году не было вообще. Самолеты наши действительно несколько уступали немецким, но главное в том, что перед войной летчиков из офицеров превратили в сержантов, из экипажей убрали бортмехаников и налет часов в наших училищах был совершенно несоизмерим с немецким (намного меньше).

Нельзя также забывать, что большинство наших самолетов разрабатывали «предатели и шпионы», которых от пули фактически спас Гитлер, готовящий нападение, а значит, и делающий востребованным современное оружие и жизни специалистов, многие из которых, страшно сказать, хорошо знали и уважали «слепых на предателей» Ленина и Троцкого. Сталин тоже, по-видимому, как герой Ильфа и Петрова, паниковавший, будучи прозревшим слепым, сам вместе с Егоровым и Блюхером возвел М. Тухачевского в «сан» первых пяти маршалов, с тем чтобы через пару лет расстрелять, оставив «на развод» двух «конногвардейцев», близких друзей по гражданской войне – абсолютно необразованного наркома обороны СССР К. Ворошилова и его заместителя С. Буденного. Воевать, опираясь на них, естественно, не получилось, а вот общаться с ними ему было намного комфортнее, чем с высокообразованным М. Тухачевским, имеющим дворянские корни, знающим иностранные языки и весьма не чуждым настоящей русской культуры. Кроме того, Тухачевский прекрасно играл на скрипке и куда более профессионально скрипки изготовлял.

Так, среди «предателей» в 1937 году оказался 50-летний инвалид и уже прославленный орденоносец Андрей Николаевич Туполев, который, прежде чем попасть в конструкторскую «шарашку», на два года был полностью отлучен от работы в обычной тюрьме с убивающими психику формулировками. А главное, со сроком в 15 лет с конфискацией имущества и далее, как выяснилось, с арестом жены и оторванными у обоих от сердца двумя детьми.

Но первыми оказались за решеткой уже в 1929 году, а затем в «шарашке» также выдающийся конструктор Николай Поликарпов, который в конструкторской среде получил почетное звание «король истребителей», и Дмитрий Григорович, приговоренные сначала к расстрелу. Едва живого с Колымы в «шарашку» доставили и будущего «короля космоса» зэка Сергея Павловича Королева.

У них, так же, как у Туполева, оказалось нормальное, сытое детство в дореволюционной царской России, откуда они вынесли и здоровье, и образование, на которых нещадно отплясала «танец смерти» сталинская эпоха. Но царская закалка помогла им всем выдержать страшный плен в родной стране и создать самолеты, которые были основными во время войны.

К сожалению, срок жизни поколений, в том числе и «царского», весьма ограничен. Поэтому больше никогда у нас не повторится Серебряный век в поэзии с поэтами, равными А. Блоку, В. Маяковскому, Б. Пастернаку, С. Есенину, А. Ахматовой, М. Цветаевой и другим звездам. Рожденным и воспитанным сталинской и последующими эпохами поколениям уже не под  силу быть впереди планеты всей в космосе, в электронике или в шахматах. Аналогично и в природе. Мул, например, может родиться, до изнеможения пахать под ударами кнута, но потомства у него не бывает.

Но не только поэты, конструкторы и физики, но и генералы войны – это всё были люди, рожденные и во многом воспитанные в детстве, а часто и в юности несталинской эпохой. Более того, большевизм и тиран сделали максимум для уничтожения этого «золотого царского» поколения, хранящего культуру и интеллект.

Такая же судьба постигла сотни, если не тысячи авиаконструкторов и их коллег в танковых, орудийных и других отраслях вооружения. В частности, создателя танка Т-34 А.О. Фирсова и создателя «Катюши» Г.Э. Лангемака Сталин и компания «отблагодарили» расстрелом.

Говоря о соотношении сил в начале войны, авторы почему-то редко вспоминают еще об одном нашем огромном преимуществе. У нас, как у обороняющейся стороны, было более пяти тысяч построенных за 12 лет, с 1928-го по 1939-й, мощнейших бетонных укрепрайонов (УРов), протянувшихся вдоль старой западной границы СССР от Карельского перешейка до берегов Черного моря. Общая протяженность фортификационной линии составляла 1850 км. Об их грандиозном строительстве в результате пропагандистской кампании тех лет знал весь советский народ и, одураченный газетами и радио, уважительно нарек эти легендарные укрепления «линией Сталина». Более 800 УРов к 1941 году успели построить и на новой границе, и народ, восхищенный предусмотрительностью правительства, нарек ее «линией Молотова». При наличии укрепрайонов, не уступающих, как твердила пропаганда, «линии Маннергейма» в Финляндии, соотношение потерь наших и немецких солдат должно быть таким же, как было в финскую кампанию, но уже в нашу пользу.

По этой аналогии, недосчитаться при умелом руководстве войсками мы должны были не 27 млн человек, а 1/5–1/8 от немецких пятимиллионных потерь, то есть не более одного миллиона. Но увы! Талантливого бывшего царского генерала, маршала Маннергейма у нас не оказалось, подавляющее большинство царских офицеров, воевавших с легкой руки создателя Красной армии Л. Троцкого и при поддержке Ленина с интервентами и в гражданской войне, было уничтожено Сталиным.

Между Троцким и Сталиным

Собственно, отношение к военным специалистам, к их опыту и интеллекту стало главной причиной первого противостояния председателя Реввоенсовета Троцкого и наркома по делам национальностей Сталина, посланного в Царицын (Волгоград) обеспечивать поставки хлеба. Но заниматься только поставками было, очевидно, скучно, и Сталин самочинно «взвалил» на себя и военные дела, внеся полный раздрай в работу военного округа. При этом он пытался самочинно с Ворошиловым и Буденным арестовывать, расстреливать, а по слухам, и топить на барже бывших царских офицеров, прекрасно воевавших, увы, на всех других фронтах. За что, кстати, получил в результате серьезные нарекания от Ленина и Свердлова, не говоря уже о Троцком. В это время, «хорошо стреляя» не на поле боя, а в кабинете приказами, Сталин даже бросил Ленину заявление на увольнение,  которое, впрочем, назавтра забрал.

Как здесь не вспомнить стихотворение русского поэта, нашего земляка Геннадия Гайды, подспудно проклинающее тех, кто разделил всю Россию на белых и красных, натравив их друг на друга под улюлюканье и с немалой финансовой помощью многочисленных «друзей» России:

Лежала степь, и крест стоял над степью,
и ветер в перекладинах гудел.
Мы шли на красных сомкнутою цепью,
но предрешен был доблести удел.
И предпочла бесстрастная победа
армейской чести Каинову кость,
когда под пентаграммой Бафомета
кишела зависть и кипела кровь.
Из рода в род плебейская свобода
все отвратительней… Но, заводя уют,
здесь внуки взбунтовавшегося сброда
о нас романсы пишут и поют.
Златя кресты, лобзая образа,
вы нас при всех потугах – не поймете.
…Так дребезжи на каждой верхней ноте,
стеклянная, актерская слеза.

5 июня 1997 г.

Аналогична царицынской роль вождя и в польском походе, когда Сталин не выполнил прямой приказ главнокомандующего Сергея Сергеевича Каменева и не послал часть войск на помощь М. Тухачевскому, который через 17 лет поплатился за то, что как никто иной знал на деле военный талант своего будущего палача.

Но тогда, в 20-м году, при Ленине, Сталин снова получил основательный нагоняй на пленуме ВКП(б) за проигранную, несмотря на его радужные реляции, польскую кампанию.

Собственно, другого военного опыта к началу Отечественной войны у маршала-генералиссимуса не было, как и не было желания в 1941–1942 годах особенно прислушиваться к военным, многие из которых к тому же и смертельно боялись с ним спорить. Из опытных штабистов царской армии у него чудом сохранился лишь маршал Б. Шапошников.

Борис Шапошников – начальник Генерального штаба РККА
после Георгия Жукова и до Александра Василевского

В то же время у Гитлера была полная преемственность военной школы и кадров, обстрелянных в Первой мировой войне и вновь подготовленных офицеров. При всех его зверствах, направленных вовне и на евреев, остальные, в том числе ученые, чувствовали себя защищенными. Не случайно и мы, и американцы ахнули, когда после победы увидели, насколько далеко немцы продвинулись в ракетостроении и в ядерных исследованиях. Еще год-два, и миф о секретном оружии нацистской победы мог превратиться в реальность.

«Рокировки» в боевых условиях

Но вернемся к началу войны. В 1940 году по известным ему одному соображениям Сталин поручил курировать укрепрайоны самому опытному военному маршалу Б. Шапошникову, многократно руководившему Генеральным штабом СССР. Но в августе, в новом маршальском звании и в самый ответственный момент подготовки к войне, он был переведен Сталиным с очень странным на первый взгляд понижением на должность заместителя наркома обороны СССР. Не для того ли, чтоб было кого подставить в случае необходимости перед судом… народной молвы или истории за неиспользование прославленных УРов и даже за уничтожение немалой части из них в канун войны?

Удивительно, но чудом выжившие военные, да и остальной народ вначале в порыве радости от Победы, а затем задавленный разрухой и страшным голодом 1946 года, унесшим, несмотря на немалые запасы золота в госхране (1400 тонн), около 2 млн жизней, про обе «непробиваемые» линии обороны забыли или, что вернее, боялись вспомнить. Это спасло честь бывшего полковника царской армии, маршала Советского Союза, военного человека с большой буквы Бориса Михайловича Шапошникова, не дожившего около 40 дней до салюта победы.

Но в тяжелейшие дни 1941–1942 годов Шапошников в очередной раз руководил Генштабом, разгребая  военно-стратегические «наработки» талантливого в другой работе «штабного шерифа на час» боевого генерала, будущего Маршала Победы Г. Жукова, который отработал на этом посту аж целых полгода (с 15 января по 30 июля 1941-го), сменив также промелькнувшего на этой ответственейшей для обороноспособности страны должности (с августа 1940-го по январь 1941-го) будущего зэка и, по счастью для него, будущего маршала К. Мерецкова. Естественно, что ни Жуков, ни Мерецков за столь краткий срок не могли не только существенно повлиять на подготовку к войне, но и элементарно до конца войти в курс дела. К тому же, ни тот ни другой не имели ни опыта, ни склонности к штабной работе. Вот что писал о своем подчиненном Г. Жукове будущий маршал К. Рокоссовский еще до тюремных застенков, из которых вырвался едва живой: «Сильной воли. Решительный. Обладает богатой инициативой и умело применяет ее на деле. Дисциплинирован. Требователен и в своих требованиях настойчив. Суховат и недостаточно чуток. Обладает значительной долей упрямства. Болезненно самолюбив. На штабную работу назначен быть не может – органически ее ненавидит».

Немногим дольше генштабистов проработал на должности наркома обороны СССР преемник славного кавалериста гражданской войны, не имеющего специального, да и школьного образования К. Ворошилова, его коллега и друг, дружный с ним и со Сталиным еще с гражданской войны, маршал С. Тимошенко (май 1940 – июль 1941 года).

Для чего Сталину потребовалась такая чехарда в самый ответственный момент подготовки и начала войны на главных стратегических должностях, рассмотрим ниже. Ответ на этот вопрос открывает дверцу в потаенные мысли вождя, при огромном «стальном» перевесе якобы боящегося нападения Гитлера и не верящего в дату 22 июня не только до начала войны, но и в течение четырех часов после нападения Гитлера.

Острейший кадровый голод в высшем руководстве армии, вызванный целенаправленным уничтожением военачальников, загадочные рокировки на  главных должностях, полнейшая расхлябанность в армии накануне 22 июня и фактический запрет открывать ответный огонь в первые часы войны привели к невиданной катастрофе. Не должен ли «мудрый» правитель той поры ответить если не перед трибуналом, то перед судом истории за миллионы напрасно загубленных жизней?!

Любимцы Сталина маршалы Ворошилов, Буденный и Тимошенко проявили в годы Великой Отечественной профессиональную несостоятельность

Ни избирателей, ни Господа

В ту пору перед судом Сталин, конечно же, отвечать не мог, так как он и только он был единственным главным судьей, главным прокурором, как и главным демографом, объявляющим цифры потерь и процветания страны исключительно по своему разумению.  Важно, чтобы они были в духе социалистического реализма, не противоречили величию строя. Сталин давным-давно был подотчетен только себе самому. Главные, как сказали бы сегодня, силовики Страны Советов 20-х годов высочайших рангов, такие как председатель ВЧК Ф. Дзержинский и председатель Реввоенсовета М. Фрунзе, вдруг оказались слабы здоровьем и загадочно умерли, как говорится, без отрыва от производства. Еще раньше скончался входивший в первую тройку новых правителей России, наряду с Лениным и Троцким, также при очень странных обстоятельствах председатель Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета (ВЦИК) Я.М. Свердлов. Далее был застрелен член Политбюро ЦК ВКП(б), первый секретарь Ленинградского обкома С.М. Киров, набравший больше, чем Сталин, голосов на XVII съезде ВКП(б) при выборах ЦК партии. При непонятных обстоятельствах застрелился или был убит нарком тяжелой промышленности Серго Орджоникидзе.

После того как коллективно был изгнан второй при Ленине руководитель государства, главный организатор Октябрьского переворота Л. Троцкий, создатель Красной армии, победившей под его непосредственным руководством интервентов и белую армию, настала очередь на заклание и остальных членов Политбюро калибром поменьше: Каменева, Зиновьева, Рыкова, Бухарина и других ленинцев. А ведь еще совсем недавно, когда Политбюро возглавлял «святой» для всех партийцев Ленин, они верой и правдой служили советской власти. Но в 30-х годах сподвижники Ленина уже не умирали при сомнительных обстоятельствах в больницах, а пачками расстреливались по сфабрикованным обвинениям.

Интересно, как можно было боготворить Ленина, не забывая рядом ставить свой гениально созвучный псевдоним Сталин, возводя Ленина, а значит, и себя, в лик большевистских святых, а всех до единого его друзей, соратников, выдвиженцев, с которыми Ленин, как говорится, съел не один пуд соли и которых высоко ценил, объявить предателями, шпионами и поголовно убить? Невольно возникает вопрос, которым почему-то не задаются историки и коммунисты: «Как же мудрейший человек планеты Владимир Ильич оказался одновременно таким ничтожным руководителем своего ближайшего окружения?» Все его сподвижники, кроме обладателя чрезвычайно выигрышного «стального» псевдонима и богатого дореволюционного опыта грозного налетчика по кличке Коба, оказались либо немощными и умирали, либо были предателями и шпионами. Казалось бы, каждый выстрел по ленинской гвардии – это выстрел по авторитету Ленина, который каким-то чудодейственным образом оказался пуленепробиваемым и нетленным, как и образ убийцы практически всех его друзей, соратников и миллионов советских людей.

Не кажется ли господам коммунистам, почитающим обоих вождей, что этот факт находится за пределами всякой логики и здравого смысла?

Виктор Бронштейн, почетный гражданин города Иркутска, специально для «Байкальских вестей»

Продолжение следует       

ИА «Альтаир» присутствует в самых популярных соцсетях.
Присоединяйтесь к нам:
Telegram
Одноклассники
Вконтакте

Поделитесь новостью с друзьями: