Споры вокруг иркутской топонимики – одна из тем, за которой мне по-настоящему интересно следить. Я всех уважаю, в общем-то, отстранилась, но ни за что не поверю, что переименования улиц в годы революции были связаны с патриотическими намерениями. Я предположу, что в иркутских кабинетах сидели, без всяких сомнений, очень целеустремленные люди, которые стремились пометить таким способом территорию.
Это уже потом придумали, что, например, условный убитый молодой человек Гольдштейн с ненастоящей фамилией Володарский олицетворяет величие конкретного исторического периода и, если табличку снять, молодежь нашего столетия забудет все достижения Советского Союза.
Хорошо это или плохо – не мне судить. Но мне действительно обидно, что Москва может себе позволить в центре города Лубянку, Ордынку, Басманную, Арбат и другие уникальные, идентифицирующие Москву названия. А мы – нет. И что в Иркутске я прохожу по Ленина, сворачиваю на Карла Маркса, срезаю по Фурье или Урицкого, выхожу на Дзержинского, а затем иду на Карла Либкнехта, где меня ждет перекресток с улицей Советской и не ждет ничего исключительного, связанного с Восточной Сибирью и этим городом.
Валентина Синявская / ИА «Альтаир»