Иркутск
Космонавт из Иркутска рассказал об исторической стыковке полвека назад
Об осуществленной ровно 50 лет назад, 16 января 1969 года первой в истории космонавтики стыковке двух пилотируемых кораблей рассказал телеканалу «Звезда» летчик-космонавт из Иркутска, дважды Герой Советского Союза Борис Волынов.
Фото с сайта «Nk.Life»
Являвшиеся частью программы полета к Луне разработка и воплощение систем стыковки космических кораблей на орбите были нужны и для перехода от первой стадии освоения космоса — продолжительных полетов одиночных кораблей с ограниченным ресурсом жизнеобеспечения — к длительной работе на орбитальных станциях.
Первый шаг СССР в этом направлении был сделан 30 октября 1967 года, когда на орбите в автоматическом режиме состыковались беспилотные «Космос-186» и «Космос-188». Первая попытка пилотируемой стыковки сорвалась. На стартовавшем 23 апреля 1967 года «Союзе-1», которым управлял Владимир Комаров, не раскрылась одна из панелей солнечных батарей, и полет прервали. В итоге он и вовсе закончился трагедией: 24 апреля во время спуска не раскрылся основной парашют аппарата, и полковник Комаров погиб.
Неудачей закончилась и вторая попытка 26 октября 1968 года. Космонавт Георгий Береговой на «Союзе-3» должен был пристыковаться к беспилотному «Союзу-2», однако ошибся в ориентации своего корабля по крену, развернув его фактически «вверх ногами».
Только через два с половиной месяца третья операция закончилась успехом. На сей раз решено было, что пилотироваться будут оба корабля. Командирами стали дублер и резерв Берегового — Владимир Шаталов и Борис Волынов. При этом в экипаж последнего вошел и космонавт, готовившийся к первой стыковке с Комаровым: Алексей Елисеев в 1967 году должен был лететь на корабле «Союз-2». Третьим членом волыновского экипажа был Евгений Хрунов. Они отправились на «Союзе-5», который стартовал с Байконура в семь утра 15 января. За сутки до этого оттуда же на орбиту отправился «Союз-4», который пилотировал Шаталов. «Четверка» была активным кораблем, по которому наводилась и к которому пристыковывалась «пятерка». Корабли встретились на орбите около восьми утра 16 января.
У каждого был свой регламент действий, который помещался на четырехметровом листе миллиметровки.
- Каждый выполнял свое задание. У него [Шаталова] - взлететь, проверить состояние систем, если все нормально - доложить о том, что план продолжается. Вслед за этим взлетел я, мне тоже нужно было проверить все системы. А коль скоро мы убедились, что все нормально и работоспособно, то решили выполнять задание, как планировалось. Подошли ближе друг к другу, на 100 метров, потом вошли в режим зависания, а дальше попросили, чтобы стыковку все увидели по телевидению, - вспоминает Волынов.
Оба корабля находились где-то над Африкой, где ни одной советской телевышки не было. Пришлось «дойти» до Крыма.
До расстояния 100 метров между кораблями их вела автоматика, а завершали стыковку уже командиры. Страна услышала позывные бортов - Байкал и Амур.
- Есть активный корабль, есть пассивный корабль. Активный - у которого есть активный стыковочный узел и запас топлива, а пассивный - у которого узел приема, то есть воронка, и, естественно, запасов топлива у него меньше, потому что, как правило, у него больше пассажиров. Так вот для того, чтобы не кричать, что я активный, придумали слово на «А» - Амур. А пассивный – «П», плохо звучит в связи - решили «Б». А коль скоро я родился в Иркутске, зашифровали – «Байкал». Амур - Байкал - всем все понятно», - объяснил Борис Валентинович.
Пришло время выполнить вторую главную задачу – отработку перехода космонавтов из корабля на корабль через открытый космос. Последние минуты перед выходом космонавтов командир «Союза-5» колебался, давать ли им «добро» на выход: медицинская телеметрия обоих показывала, что от волнения у них зашкаливают давление и пульс, однако это быстро прошло. У Елисеева и Хрунова, которым Волынов помог надеть скафандры и оставил в орбитальном отсеке, задраив за собой люк, переход занял 37 минут. За это время оба вышли из «Союза-5», перебирая руками по поручню (наступать на обшивку, покрытую датчиками, было невозможно), добрались до «Союза-4» и вошли в его орбитальный отсек, где их после герметизации и уравнивания давления встретил Шаталов.
В состыкованном состоянии корабли провели на орбите четыре с половиной часа, после чего «расстались». Перешедшие на «Союз-4» члены экипажа «пятерки» так и отправились назад на Землю на этом корабле, а их командир Волынов пилотировал возвращающийся «Союз-5» в одиночку. Когда он пошел на посадку 18 января, у корабля не отделился приборный отсек. Спуск пошел по баллистической траектории с запредельными – свыше десятикратной силы притяжения Земли - перегрузками. Кроме того, корабль с чудовищной скоростью вращался вокруг своей оси, что создавало риск того, что парашют закрутится. Космонавт сам участвовал в расследовании гибели Владимира Комарова, подробно изучил причины трагедии. И когда падал в таких условиях из космоса, понимал – впереди верная смерть. К счастью, катастрофы не произошло, зато случилась другая беда — не сработали двигатели мягкой посадки. В результате спускаемый аппарат «Союза-5» сел жестко, космонавт получил несколько тяжелых травм, включая такую экзотическую для обычных людей, как «перелом корней зубов верхней челюсти».
Тем не менее, потом Борис Волынов совершил еще один полет, на «Союзе-21». Всего он прослужил в отряде космонавтов 30 лет, что является абсолютным мировым рекордом.
Присоединяйтесь к нам:
Telegram
Вконтакте Поделитесь новостью с друзьями: