Иркутск
События в Белоруссии: три особенности и позиция России
О происходящем в Республике Беларусь сказано столько, что подробный обзор неизбежно утонет в повторах уже сказанного. Поэтому лаконично и по пунктам. Сначала – можно сказать, фирменные особенности ситуации. Точнее, некоторые из особенностей.
Во-первых, следует отметить исключительно мирный характер белорусских протестов. Тут к месту примечательный диалог – правда, заочный. Президент Франции Эммануэль Макрон призвал Александра Лукашенко передать власть. Батька в ответ спросил, почему Макрон сам не ушел в отставку, когда на улицу вышли «желтые жилеты». Ну, насчет словесных пируэтов Александр Григорьевич большой мастак. Можно даже сказать, виртуоз. Если же по существу, то «желтые жилеты» не ставили под сомнение легитимность Макрона, чистоту его победы на выборах. А во-вторых, «желтые жилеты» – это и впрямь погромщики: сотни перевернутых и сожженных машин, разгромленных кафе и магазинов, раскуроченные автодороги и тротуары. Ничего этого в Республике Беларусь, в отличие от Франции, Венесуэлы, Украины, нет.
Правда, в этом заключается не только сила, но и слабость белорусских протестов. Ну расхаживают мирно десятки и сотни тысяч – и что? Нет, на многих это действует. Но не на Лукащенко, да и на большинство из диктаторов всех времен и народов. В итоге для протестующих каждый день похож не предыдущий. Реального продвижения к власти нет, цель как бы размывается, воодушевление не подпитывается. Плюс к этому наращивает обороты репрессивная машина – и в отношении лидеров (они теперь за границей или за решеткой), и в отношении остальных.
Ставя знак равенства между «желтыми жилетами» во Франции и белорусскими протестами, Лукашенко явно лукавит. Фото mignews.ru
Во-вторых, опять же в отличие от Украины, в Белоруссии почти отсутствует национальный / националистический фактор. Причиной и мишенью для протестов стали нечестные выборы, которые активировали горючую смесь: усталость от 26-летнего правления одного и того же человека, стремление жить «как в Европе» – и экономически, и социально, и политически. Да и лейтмотив отдалиться от России намного слабее, чем в Прибалтике или на Украине. Вроде бы опять плюс – аккуратно, бархатно, цивилизованно. Но, опять же, в плане борьбы за власть такая направленность приносит и проблемы. «Зов крови и земли» – национальная идентичность и государственная независимость от «старших братьев» штука обоюдоострая, но очень простая в понимании, а потому легко овладевает массами. Тут игра на подсознании, на чувствах, эмоциях. А сугубо демократические ценности – ну да, правильно, но сложновато, пресновато, не так зажигает.
Наконец, в-третьих, – и опять в отличие от Украины, Грузии и, тем более, Прибалтики, в Белоруссии властная элита почти монолитна и в целом сохраняет верность Александру Лукашенко. Скажем, на Украине Виктор Янукович мог опереться только на часть чиновников, на часть правоохранительных органов. В открытой оппозиции к нему находилось немалое число представителей этой самой элиты, подчас с высоким государственным статусом. На выборах в Незалежной (прямо как в Западной Европе и Северной Америке) проводятся прямые, на равных, дебаты президента и его главного конкурента. А уж слова, которые произнес министр обороны Белоруссии Виктор Хренин: «Преступный ли приказ, не преступный… мы – люди военные», там абсолютно невозможны. Не лезут, так сказать, ни в какие ворота. Но, так или иначе, в Республике Беларусь они звучат и, в общем, претворяются в жизнь. А значит, и смены власти не происходит. И в этом как раз схожесть, например, с Венесуэлой, хотя там оппозиция по своему поведению иногда близка к «желтым жилетам».
Вопрос: почему Россия не поддерживает белорусские протесты? Кстати, кто-то посчитает правильным говорить в данном случае не о России, а о Кремле. Мол, в России настроения разные. Разумеется, но большинство – не будем здесь разбирать, по каким причинам – не за протестующих, а за Лукашенко. Отсюда и ответ в форме встречного вопроса: а почему Россия должна поддерживать демонстрации с флагом «Погоня»? С нашей (если угодно, кремлевской) стороны наиболее важны тоже три фактора.
Фактор первый – геополитика. Ну там, кто науськивает, кто подзуживает, кто и зачем подбрасывает, кто у кого идет на поводу, кто сочиняет «цветные революции» и т. д. и т. п. Или: Беларусь хотят оторвать от России и присоединить к Западу. Или: каким бы ни был Александр Лукашенко, но он нам ближе, чем Павел Латушко или Мария Колесникова. Правда, и тут нюанс: похоже, Виктор Бабарико не дальше от России, но – как бы это выразиться – адекватнее, умереннее и все же демократичнее, чем Лукашенко. Но тут уж Батька взбрыкнул, и его не унять: если уж он не сумел одолеть Тихановскую, то Бабарико разорвал бы его на выборах, как тузик грелку. Нет, в кутузку его. Тем более, как уже сказано, силовой аппарат взлелеян и лоялен.
Правда, при увлечении геополитикой народ как самостоятельная величина вообще не учитывается. Так, разменная монета в закулисной игре. Но ничего, лес рубим – щепки летят…
Фактор второй – чуждость белорусских протестов российским стандартам. Или, точнее, стандартам российской власти. Что значит уступить улице, принять ее требования? Это означает очевидную слабость. И тогда не только в Белоруссии увидят, что так можно, так получается, так можно добиться своего. Ну и… выстраивать логическую цепочку дальше нет необходимости, все и так понятно. Нет, допустить никак нельзя.
И потом: эти лидеры протестов, они ведь люди из другого теста. Как с ними разговаривать, с какого бока подойти? Дело даже не в том, как там они относятся к России. Дело в том, что они – другие. И неважно, что это как раз они, а не их противники, из XXI века. Важнее та самая несходимость, при которой крайне трудно или даже невозможно найти общий язык, хотя вроде бы обе стороны свободно говорят по-русски.
Белорусский министр обороны Виктор Хренин четко позиционирует роль армии внутри страны. Фото sb.by
Фактор третий, прямо следующий из второго – разное понимание роли общественных, политических институтов и, главное, выборов. Противники Лукашенко придерживаются принципов демократии – не западной, а просто демократии (например, у Японии, Индии или Южной Кореи отнюдь не западная прописка): она, демократия, или есть, или ее нет. Дополнения типа «суверенная», «сувенирная» или «суеверная» существуют для отвода глаз. Иначе говоря, протестующие хотят реальной политической конкуренции, системы сдержек и противовесов.
А главное, как уже сказано, – выборы должны существовать не в качестве декорации, не как объект глобальных манипуляций и фальсификаций, а как инструмент периодической передачи власти через точно и честно зафиксированное мнение народа. Именно передача власти через выборы – такой урок до сих пор не прошло большинство бывших республик Советского Союза. Ну и если сравнить требования, которые звучат на улицах Минска и других городов Республики Беларусь, с нашей, российской реальностью, то, возвращаясь к уже сказанному: а с чего это вдруг Россия будет поддерживать белорусские протесты?
Юрий Пронин для ИА «Альтаир»
Присоединяйтесь к нам:
Telegram
Вконтакте Поделитесь новостью с друзьями: