... Иркутск
Доллар
Евро

Туманный Брэкзит на российских просторах

Пересказывать хотя бы частично и лаконично всю эпопею с выходом-невыходом Британии из Евросоюза – значит, превысить разумные объемы в любом из жанров. Намного короче, но при этом весьма актуальна примерка Брэкзита к российской современности.

Прежде всего, голосование об отношении Альбиона к ЕС – пример именно прямой, рискованной, но значит настоящей демократии. С одной стороны, на референдум в 2016 году был вынесен действительно спорный вопрос, по которому в обществе нет доминирующего, явно преобладающего мнения. Это явное отличие от российских реалий. У нас национальный референдум не проводился уже четверть века, после голосования по утверждению Конституции в декабре 1993-го, при определении итогов которого тоже остались «белые пятна». С тех пор от референдумов решено держаться подальше. И даже если представить, что таковой случится в обозримое время, то лишь по вопросу, гарантия утверждения которого в интересах руководства страны будет абсолютной. А сам референдум превратится, таким образом, в формальную, техническую процедуру по канцелярскому оформлению уже принятого наверху решения. Так, для вящей убедительности и всенародно пафоса, демонстрации единства «партии и народа»…

Во-вторых, настоящий референдум предполагает длительную, обстоятельную агитационную кампанию с равным допуском к ведущим СМИ сторонников противоположных точек зрения. Этого у нас тоже нет и в помине. Взять хотя бы голосование по объединению Иркутской области и Усть-Ордынского Бурятского автономного округа в апреле 2006 года. Состоялась действительно «игра в одни ворота», хотя на самом дел вопрос не был столь однозначным и аргументы «против» существовали и не были абсурдными. Однако вместо демократии получилась ее очередная дискредитация – гонка за «космическими» процентами явки и поддержки, а затем бодрые рапорты руководителей двух регионов Александра Тишанина и Валерия Малеева в Москву. Нашли чем гордиться… 

2-1.jpg
У нас национальный референдум не проводился уже четверть века, после голосования по утверждению Конституции в декабре 1993-го. Фото davydov.in

Но идеален ли британский опыт? Конечно, нет, и его дефекты у нас перед глазами. Бесконечный конфликт по оформлению итогов референдума по выходу из ЕС в реальные шаги перерос в театр абсурда, когда впору то ли смеяться, то ли плакать. Оказалось, что несмотря на долгие разъяснения, даже в старейшей демократии мира недооценили сложность темы и сопутствующих ей факторов. Сложность в полной мере сказываются лишь сейчас, причем чем больше проходит времени, тем очевиднее необходимость проведения повторного референдума.

Да, «повтор» был бы нарушением воли избирателей, высказанной в июне 2016-го. Однако почти три года после голосования – слишком большой срок, для убеждения, что большинство избирателей и сейчас поддерживают идею Брэкзита, тем более, что и тогда разрыв в голосах был минимальным. А ну как Британия продолжает попытки выйти из Евросоюза в ситуации, когда реальной поддержки выхода среди населения уже нет? Тогда уже такой финал нарушает волю избирателей.

Тем более что северная часть Соединенного королевства – Шотландия, где сильны сепаратистские настроения, в 2016-м высказалась за сохранение страны в составе ЕС, и общий итог за Брэкзит усилил ее тягу к отделению. Плюс проблема Северной Ирландии. Поэтому какие-то коррективы в проведение референдумов по столь сложным вопросам могут внести и в Лондоне. Однако даже оставаясь туманным, Брэкзит выглядит на фоне российской действительности как ультрасовременная техника в окружении орудий каменного века. У британцев есть общественно-политические проблемы, но они, как в компьютерной игре, иного уровня, чем у начинающих пользователей на просторах нашего Отечества.

Тем более что наши руководители еще недавно заявляли, что Россия – часть Европы, хотя, видимо, всерьез не собирались менять страну под европейские стандарты. Что ж, время красивых деклараций прошло, практические шаги сделаны в противоположную сторону. И сейчас, судя по симпатиям к сторонникам Брэкзита, Кремлю нужна не единая, сплоченная, а разъединенная, ослабевшая Европа. Соображения, по которым это делается, понятны. Только вот проблема: в них маловато позитива, созидания, а преобладают мотивы усиления себя через ослабление, разрушение других. Мы не присоединяемся, а противопоставляем себя большинству экономически развитых стран. Правильно ли поступаем?            

Юрий Пронин для ИА «Альтаир»


Яндекс.Метрика