Иркутск
Магия «2020»: Россия вступает в новое десятилетие
Собственно, в 20-е годы XXI века вступает весь мир. И даже те, кто не признаёт григорианского летоисчисления, вынуждены подстраиваться. Но пока тему можно ограничить родными пенатами, благо российским просторам нет равных на планете.
И еще уточнение – вообще-то новое десятилетие, эти самые 20-е, начинаются не с 1 января 2020-го, а на год позже, с 1-го января 2021-го. Как и новое тысячелетие и новый век стартовали в первый день 2001 года, а не 2000-го. Но восприятие явного большинства все же иное: «миллениум» праздновали именно с приходом 2000-го. Да и на интуитивном уровне 20-е воспринимаются как цифры с 20 по 29. Такая же ситуация с другими десятилетиями, веками и тысячелетиями. Можно, конечно, упорствовать, доказывая, что, мол, 2020 год – это еще 10-е, но плетью обуха не перешибешь.
Казалось бы, Сталину уже никогда не вернуться на постамент – и однако же… Фото m.123ru.net
В числовом отношении грядущий год – непростой. Можно сказать – магический. 2020 – повтор одинаковых цифр встречается крайне редко. Если точнее – один раз в 101 год: 1717, 1818, 1919, и вот – 2020. Причем, согласитесь, сейчас круче, чем прежде, и чем будет в XXII веке (2121), так как цифры 20 и 20 – круглые, можно сказать, юбилейные. Поэтому через полтора месяца нас ждет самый-самый Новый год после вступления в новое тысячелетие и новый век 20 лет назад.
Очевидно, итоги, комментарии, прогнозы будут в изобилии. Поэтому сейчас не об уходящем 2019-м и наступающем 2010-м, а именно о десятилетиях, 10-х и 20-х годах: какими были и какими будут?
А вот это задачка сложнее, чем в отношении одного года. Там (в ежегодном обзоре) при желании можно уйти от обобщений. Рассыпал себе калейдоскоп событий, добавил в него перечень ожидаемых в будущем году – и готово. С десятилетиями хуже – здесь надо с высоты птичьего полета, чтобы, значит, была видна вся местность, да и впереди горизонт был подальше, чем в телепрограмме «Время» или на прямой линии президента.
Прежде всего – а как назвать уходящие десятые? Ну, 90-е нарекли «лихими». Что-то в этом есть, хотя и неточно, и неглубоко. Но главное – отдает нехорошим привкусом. За него власть и уцепилась – чтобы легче было себя поднять на контрасте. Мол, ух тогда как было плохо, а теперь вот как хорошо! В пропаганду ярлыка «лихие» вложили немало сил и средств, и среди тех, кто получает информацию от тройки крупнейших телеканалов, он и впрямь имеет хождение.
Ладно, не будем придираться, 90-е – лихие. А нулевые? Вроде как в ходу определение «тучные». То есть обильные, зажиточные, процветающие и даже богатые. И впрямь те годы (во всяком случае, до осени 2008-го) – единственный период после раннего Брежнева, когда большинство действительно стало жить лучше. Было там, правда, несколько «но». Скажем, особых чудес наше руководство с тогда еще молодым Путиным не совершило, просто цены на нефть взметнулись вверх. И стало хватать на все: и чтобы власть жила лучше, и чтобы народу перепадало больше. Другое «но»: в обмен на «колбасу» потихоньку зажали политические права. На оба обстоятельства тогда мало кто обратил внимание: подумаешь, мелочи, какая разница, что да почему. Главное ведь – поперло! А бесплатный сыр бывает, ну вы сами знаете…
Возвращение политической цензуры признал на днях даже неоппозиционный Максим Галкин. Фото commentarii.ru
Однако штамп «тучные нулевые» не очень-то приживается. Потому как десятые оказались уж точно не лучше, и если назвать нулевые столь вкусно, то, уже на обратном контрасте, как именовать десятые? Заодно, хочешь – не хочешь, выйдет, что «Путин сейчас» уступает «Путину тогда», что КтоЕслиНеОн уже миновал золотую эпоху, его вершина позади. Не надо, решили наверху, и потому эпитет «тучные», в отличие от «лихих 90-х», не тиражируется через Гостелерадио, а получил прописку лишь в некоторых из негосударственных СМИ. А значит – так уж устроена современная Россия – мало кто о нем знает.
Теперь о десятых. «Беспокойные»? «Бурные»? «Штормовые»? «Лихие-2»? «Силовые»? Или «Крымские», с их адреналином и побочными последствиями? Кому как, но в приведенных вариантах есть попытка оформить вот какую мысль. Укрепление государства, как и любой из позитивных процессов, любая тенденция, имеет свои пределы, за которыми превращается в свою противоположность, когда издержек и потерь становится больше, чем плюсов и приобретений. А как раз этот процесс, разогнавшись в «нулевые», не зная удержу, промчался сквозь «десятые» и на крейсерской скорости влетает во второе десятилетие XXI века.
Между тем 10-е годы не принесли успеха в экономике, намного ухудшилась международная обстановка. Вообще, наша жизнь едва ли стала безопаснее со всех сторон. Разумеется, у кого-то иной опыт, кто-то не согласился. Но кто-то (отнюдь не единицы) был в шоколаде даже в нацистской Германии. А кто-то вообще безразличен к происходящему вокруг и уповает только на себя. Но в данном случае речь о мейнстриме, о преобладающей тенденции.
Наступающие двадцатые, третья декада века – это и третье десятилетие президента Путина. Фото yandex.uz
В определенной степени возник ремейк «лихих 90-х», но в роли главного лихача выступает уже государство. Примета времени – едва возникнув в «лихие» и укрепившись в нулевые, из обихода опять исчез сколь-нибудь внятный образ будущего. Мало того, многие не связывают с ним ничего хорошего, опасаясь завтрашнего дня и бесконечно оглядываясь назад, в день вчерашний, связывая надежды… с прошлым.
В десятые годы произошли события, которые в девяностые казались невозможными, а в нулевые – маловероятными. Казалось бы, Сталину уже никогда не вернуться на постамент – и однако же… Казалось, политическая цензура навсегда канула в Лету – а теперь ее возвращение признал даже неоппозиционный Максим Галкин. Казалось, что разлепить пельмени и вернуть фарш в мясорубку… да что там! – и сам фарш возвратить в исходное состояние категорически невозможно. Но, как оказалось, это только казалось – вернули, причем технологично, со знанием дела.
Тут еще вот какое совпадение. «Тучные нулевые» – это, ровно год в год, с истоков 2000-го, первое десятилетие президента Путина. А истекающие десятые – второе (годы эрзац-президентства Медведева плюсуем сюда же). Значит, наступающие двадцатые, третья декада века – это и третье десятилетие президента Путина. Целое поколение… Впрочем, такой подсчет акцентирует внимание, что Владимир Владимирович правит слишком, чересчур долго для страны, в которой по Конституции все еще допускается сменяемость власти. Впрочем, такой подсчет (в «десятилетиях Путина») тоже вряд ли понравится наверху… Тем более что где они, драйв, кураж, адреналин, куда подевались? Зато побочные последствия, словно нестерпимое похмелье – вот они, в полный рост…
Знаменитый диалог: «Время просто терпит» и «Время пока терпит»
Опять же – кому как. Можно ведь по-прежнему утверждать, что Россия поднимается с колен, движется от успеха к успеху. А все наши проблемы от препон, которые чинят наши недруги. А чем мы успешнее, тем недруги злее. И как только поверишь в это, улучшается настроение и, преисполнившись оптимизма, уже по-другому смотришь на происходящее в целом и на курс Владимира Владимировича в частности.
«Время просто терпит» и «Время пока терпит» – такова внешне малозначительная, а на самом деле глубокая, принципиальная суть разногласий между двумя главными персонажами сериала «Семнадцать мгновений весны». Так и с историей про недавние десятилетия. А вся история, она, по выражению великого русского историка Василия Ключевского, как фонарь: светит из прошлого, освещая дорогу в будущее. Тем паче, что мы только-только выходим из очередного десятилетия и, если (опять из Ключевского) запнемся о порог, то обязательно, инстинктивно оглянемся назад.
Юрий Пронин для ИА «Альтаир»
Присоединяйтесь к нам:
Telegram
Вконтакте Поделитесь новостью с друзьями: