«Посмотрим на Россию – и сделаем наоборот»: в Китае снижают НДС

В сравнении с нашей страной, где ставка налога на добавленную стоимость после длительного нахождения на уровне 18 процентов повышена с 1 января 2019 года до 20 процентов, наш юго-восточный сосед поступает прямо противоположным образом. А вопрос об НДС тем более важен, что касается практически всех товаров и услуг (а значит, заметно влияет на себестоимость и цены). К тому же этот налог прост в администрировании, то есть его несложно собрать и сложно утаить.

В Китае НДС и прежде был ниже, чем в России, но сейчас обе страны движутся в диаметрально разных направлениях. Весной прошлого года ставка НДС в обрабатывающей промышленности Поднебесной снижена с 17 до 16 процентов, а в сфере транспорта, перевозок, строительства и добывающего сектора – с 11 до 10 процентов. Это притом, что малый бизнес (а это львиная доля сервисного сектора) платит в Китае НДС вообще по ставке 3 процента.

Премьер Госссовета Ли Кэцян сообщил о дополнительном уменьшении налоговой нагрузки на экономику Китая почти на 300 млрд долларов. Фото kremlin.ru

Заметим, что, кроме низкой ставки, в Китае существует дифференциация ставки НДС по отраслям, тогда как в России ставка практически для всех единая, «ковровая», «под одну гребенку». То есть соседи учитывают специфику бизнеса в той или иной сфере, а мы – нет. Но как считают многие эксперты в нашей стране, дифференциация как раз затрудняет эффективность сбора НДС потому что, мол, начнутся махинации по фиктивному переводу предприятий из менее выгодной отрасли туда, где ставки НДС ниже, а также фиктивное, искусственное раздробление предприятий с целью «выхода» на 3-процентную ставку. Видимо, в Китае таких махинаций нет или ничтожно мало. Это, кстати, об эффективности законодательства и администрирования, качестве работы госаппарата, а также о разнице в привычках и мировоззрении жителей двух стран.

Но сказанное – только начало. События большего масштаба произошли только что, на днях. 15 марта премьер Госсовета КНР Ли Кэцян (по существу – глава правительства, второй человек после Си Цзиньпина в государственной иерархии) сообщил, что немедленно, с 1 апреля, ставка НДС для обрабатывающих отраслей промышленности, включая продажу и импорт товаров, снижается с 16 до 13 процентов, а для остальных отраслей – с 10 до 9 процентов. Объясняя столь масштабное сокращение налоговой нагрузки, Ли Кэцян заявил, что «снижение ставки налога на добавленную стоимость и отчислений на социальное страхование позволят уменьшить ежегодную налоговую нагрузку на 2 трлн юаней (порядка 298 млрд долларов). Это важный шаг в борьбе с понижающим, угнетающим давлением на экономику». Для сравнения: 298 млрд долларов – это примерно весь бюджет Российской Федерации 2019 года, даже чуть больше.  

Логика руководства КНР очевидна. Малый и средний бизнес развит в Китае намного сильнее, чем в России (хотя это нас не оправдывает – времени для развития был вагон), и его доля в налоговых поступлениях в бюджет намного больше, чем у нас. Поэтому, а также учитывая некоторое замедление роста китайской экономики (до неприемлемых для них и совершенно недостижимых для нас 6,6 процента в 2018 году – худший показатель Китая с 1990-го) и обострение торговых противоречий с Америкой, решено дополнительно стимулировать экономику. Низкие и дифференцированные налоги (включая прогрессивную шкалу «подоходника»), жесткие наказания от уклонения за их уплату, эффективность налоговых служб и дисциплинированность китайского населения – вот рецепт, по которому действительно выгоднее не выкручиваться, не уходить «в тень» полностью или частично, а честно заплатить.

Дальше – по цепочке. Стимулируется бизнес – растет производство – обеспечивается занятость – удерживаются приемлемые цены – стимулируется потребительский спрос – растут доходы и уровень жизни большинства населения.

А как с выпадающими доходами бюджета? Будут резать «социалку»? Не похоже, тем более что в Китае пока не торопятся повышать пенсионный возраст – первоначальные планы приступить к этой процедуре в 2022 году, видимо, будут отодвинуты на более дальние сроки. Мало того, некоторые из китайских экспертов считают возможным не только сохранить пенсионный возраст на нынешнем уровне 55/60, но и сдвинуть его к 50/55, учитывая техническую революцию в экономике страны.

Так что, скорее всего, для экономии средств будут слегка уменьшены государственные инвестпрограммы. И поделом: если у вас сильный частный сектор экономики, то государство может отказаться от ручного управления, а сосредоточиться, как ему и следует, на функциях арбитра, сборщика налогов и гаранта благоприятного бизнес-климата. Удивительное сочетание жесткого политического режима с экономической гибкостью, переходящей в виртуозность, уже несколько десятилетий обеспечивает бурное развитие Поднебесной, заметный рост уровня жизни граждан КНР и усиление страны в мировом масштабе. И даже на обострение американо-китайских отношений Пекин, в отличие от нас, не отвечает контрсанкциями, понимая, что это больше «огонь по своим». При таком алгоритме нет сомнения, что китайские лидеры вовремя заметят возникающие опасности стратегического характера и не только успеют среагировать, но и опередят грядущие события как в экономике, так и в политике. 

Сочетание жесткого политического режима с экономической гибкостью, переходящей в виртуозность, уже несколько десятилетий обеспечивает бурное развитие Поднебесной. Фото m.yandex.kz

У нашего, российского руководства обратная логика и последовательность действий. Вместо того чтобы стимулировать активность малого и среднего бизнеса, руководство страны концентрирует деньги в своих руках, а затем раздает страждущим «пять хлебов» через узкую группу приближенных лиц на так называемые «национальные проекты». Чтобы найти и потратить деньги таким способом, надо повышать налоги, пенсионный возраст и т.д., то есть для начала «ободрать» то самое население, которому обещано улучшение жизни. Как следствие, угнетается «подлесок» бизнеса и потребительский рынок, сокращается занятость, уменьшаются реальные доходы и покупательная способность населения, растут цены, и, по кругу, снижается деловая активность. В итоге экономика России, несмотря на отдельные «вспышки» (благодаря, опять же, государственным инвестициям) балансирует между кризисом и застоем, а коррупция приобрела чудовищные масштабы.

Одна из ярких цифр: 40 лет назад, когда начинались реформы Дэн Сяопина, валовой внутренний продукт (ВВП) нищего Китая был в 5 с лишним раз меньше, чем в СССР, а сейчас экономика КНР более чем в 7 раз крупнее российской. Стремительно сокращается и разница в доходах, уровне жизни.   

Да, у Китая куда мощнее, чем у России, экспортный потенциал готовой продукции, причем разрыв продолжает расти. Но ведь этот разрыв появился не сам собой, а опять же из-за разной эффективности развития двух стран, в том числе в последние 20 лет. Контраст тем более разителен, что  политические системы России и Китая, если смотреть не формально, а «по факту», весьма схожи. Но, тем не менее, по ключевым вопросам экономики (да и в сугубо политической сфере) Пекин поступает иначе, чем Москва. Может быть, даже руководствуясь принципом «Посмотрим на Россию – и сделаем наоборот».

Юрий Пронин для ИА «Альтаир»       

ИА «Альтаир» присутствует в самых популярных соцсетях.
Присоединяйтесь к нам:
Telegram
Одноклассники
Вконтакте

Поделитесь новостью с друзьями: