... Иркутск
Доллар
Евро

«Иностранное вмешательство или обмен идеями?»: долгая история вопроса

Свободный обмен идеями, традициями, информацией (разумеется, за исключением секретной и противоправной) – таков чуть ли не главный смысл разрядки международной напряженности в 1970-е годы. Он был закреплен и в межгосударственных соглашениях – например, в Хельсинки, на совещании по безопасности и сотрудничеству в Европе в 1975 году, и неофициально именовался третьей корзиной (первая – контроль над вооружениями, вторая – экономические связи). Правда, советское руководство относилось к этой корзине, мягко говоря, с прохладцей, но все же Брежнев поставил свою подпись под документом.

Зато примерно с конца 1980-х до середины «нулевых» идеологическая свобода была полновесной. Да и как иначе? Очень уж неубедительны – по большому счету – примеры изоляции, когда всегда и по всякому поводу «сам с усам»: скажем, Куба или Северная Корея. Правда, уже тогда крепчал голос тех, кто против. Мол, не надо учить нас жить, навязывать чуждые ценности, а под их видом протаскивать, раскачивать, подрывать, разрушать и т. д. и т. п. Говорилось об этом столь настойчиво, будто о самой что ни на есть национальной идее.

2-1.jpg
Япония, взяв многое из-за рубежа, сохранила традиции, уклад, самобытность. Фото trips.com

Между тем о каком вмешательстве речь? Если нам что-то понравилось у соседей или даже в заморских далях, почему бы не изучить, а то и попробовать у себя? В конце концов именно так, но сохранив национальный уклад, обычаи, самобытность, сделали, например, Япония, Индия или Южная Корея, и никто не перепутает их с Германией, Британией или США.

А и то: пусть и они посмотрят, как у нас. Глядишь, тоже позаимствуют. Другое дело, если тамошние наработки – и технологические, и гуманитарные – пользуются спросом у нас, а наши почему-то не находят сбыта у них. И люди больше уезжают отсюда туда, чем оттуда сюда.

Тут главное, как отреагировать. Можно обратиться к самим себе: может, у нас что не так? Но эта позиция требует самокритики (не путать с самоуничижением) и, как правило, серьезных перемен. Можно иначе: обвинить другую сторону в нечестной игре. Том самом вмешательстве, навязывании, протаскивании, о котором речь шла выше. Второй вариант куда легче, ведь получается, что мы всё делаем правильно, а виноваты «они», и вообще: «Не учите нас жить». А кто учит там и пытается учить здесь – враги и уж никак не патриоты. Ведь патриотизм, это когда мы правы, а они, – нет. И, быть может, скоро про каждого, кто не согласен с «линией партии», можно будет сказать: «Э, да что его слушать, он же иноагент (экстремист, нежелательный)!».   

Соответствующие ситуации (разумеется, с использованием других, благопристойно-бесстрастных терминов) закреплены законодательно. Впрочем, так – согласно принятым законам (какие тогда могут быть возражения?) – действовали и действуют в большинстве стран второго варианта (использована обтекаемая, «дипломатическая» формулировка). И чем дальше в лес, тем прочнее оковы законности.

И ладно, если бы проблемы ограничились теорией. Сокращение международных связей на практике пагубно для науки, техники, экономики,  в общем – для всех сфер жизни. Начинается изобретение отечественного, «импортозамещающего» велосипеда, чем, собственно, мы уже занимались при советской власти. Тогда же попутно, при случае, присваивая (или – кому как – воруя) забугорные достижения нелегальными методами. Впрочем, забыл: мы бы и рады сотрудничать, да это всё они, мы-то поступаем правильно. И так по кругу. Похоже, замкнутому.

Юрий Пронин для ИА «Альтаир»    

         


Яндекс.Метрика