Иркутск
«Я свободен…»: закономерность – случайность – Голунов
Уголовное дело против Ивана Голунова прекращено, журналист-расследователь интернет-ресурса «Медуза» вышел на свободу. Но что дальше? И не только с Голуновым, а со всеми нами? Самое время присмотреться к некоторым обстоятельствам, которые видны со стороны, навскидку, даже если не знать закулисных тонкостей (а их, очевидно, множество). Итак…
Телекамер при выходе Ивана Голунова на свободу было, пожалуй, больше, чем в присутствии президента России. Фото molnet.ru
Во-первых, за несколько дней Иван Голунов получил известность не только всероссийского, но и международного масштаба. Телекамер на его выходе из здания Главного следственного управления столичного главка МВД после снятия обвинений было, пожалуй, больше, чем в присутствии президента России. Наверняка, организаторы задержания Голунова не планировали такой эффект.
Второе. Большую роль сыграла журналистская солидарность – явление, казалось бы, напрочь забытое. А сам по себе выход 10 июня трех респектабельно-деловых (и конкурирующих между собой) газет РБК, «Ведомости» и «Коммерсантъ» с одинаковым логотипом «Я/МЫ Иван Голунов» на всю первую полосу – беспрецедентное событие за весь период после августа 1991 года. Разумеется, большую поддержку оказали и другие мастера культуры – от Шнурова, Алексиевич и Гребенщикова до Парфенова, Познера и Макаревича.
В-третьих, большинство системных политиков как раз отмолчалось. Понятное дело: им важно не прогневить руководство страны, ситуация в этом отношении неясная, а поэтому от «дела Голунова» лучше держаться подальше. А вот Алексей Навальный на этот раз действовал, пожалуй, в оптимальном формате. Не пытался никого и ничего возглавить, но и не остался в стороне, вывалив для широкого ознакомления «вкусные» детали финансово-имущественной жизни сотрудников-правоохранителей, имеющих отношение к делу журналистов. Это, в общем, и есть подходящее место Навального в «России после»: не главное, но заметное, причем по конкретному направлению.
В-четвертых, было любопытно наблюдать за поведением официозных СМИ. Дмитрий Киселев на Первом канале и Владимир Соловьев на Втором поначалу фактически поддержали действия силовых органов. Ирада Зейналова по НТВ выступила в жанре «и нашим, и вашим». Однако постепенно тональность крупнокалиберных СМИ стала меняться.
И тут пятое обстоятельство. С одной стороны, президентский пресс-секретарь Дмитрий Песков сделал дежурное заявление, что Кремль не имеет права вмешиваться и не вмешивается в судебно-следственную сферу. Однако мало кто этому верит, а сразу несколько весьма солидных источников сообщили, что освобождение Голунова состоялось по инициативе Владимира Путина. И, мол, чуть раньше крупнейшим телеканалам из администрации президента дали знак: «можно» (в смысле – поддерживать Голунова). Поэтому-де «телепушки» и скорректировали прицел.
Тем не менее, в-шестых, получается, что в случае с Голуновым («здесь и сейчас») милосердие проявлено, но Система остается прежней. И если за Голунова серьезно вступились, да и не ко времени произошло (20 июня у президента большая ежегодная пресс-конференция), то сколько уже было случаев, когда вступались не так сильно? Судя по залихватской небрежности исполнителей, случай Голунова – далеко не уникальный. А «под раздачу» попадают не только журналисты, но и люди других профессий.
Более того, сейчас вовсю ходят разговоры, что Система весьма недовольна развязкой «дела Голунова». Мол, это что же получается – нас могут открыто выставить в таком виде? И поэтому готовит реванш – скорее всего не против Голунова, но объекты и направления всегда найдутся. А Система – это не обязательно президент. Хотя и ставить его «вне» было бы тоже странно, он эту Систему строил. Но теперь уже и не понять, кто кого строит…
Седьмое. В этом контексте примечательна разница в публичной реакции ведущих правоохранителей. ФСБ, как водится, подобные ситуации не комментирует в принципе, хотя, по многочисленным источникам, высокопоставленные представители органов госбезопасности находятся в сфере расследований, которые ведет Голунов (среди других персонажей его публикаций – чиновники столичной мэрии и спикер Госдумы Вячеслав Володин). А вот генеральный прокурор Юрий Чайка и председатель Следственного комитета РФ Александр Бастрыкин не стали отвечать на вопросы ряда журналистов, заданные очно, лицом к лицу.
Несколько иначе повел себя министр внутренних дел Владимир Колокольцев. Лично и публично, кратко, но четко проинформировал о прекращении дела за отсутствием доказательств. И (главное!) не ограничился дежурными словами, что «примем меры», а назвал должности и фамилии двух генералов, которых он представил президенту на увольнение. Возможно, Колокольцев – безусловно, человек Системы – чуть вышел за рамки. Одно дело, когда президент или министр сообщают об увольнении генералов как о принятом решении. Другое (как сейчас), когда министр публично (публично!) говорит о том, что предлагает президенту уволить Имярек. То есть выносит на всеобщее обозрение конкретику еще не принятого решения. И в каком положении оказывается президент, когда министр, то есть его подчиненный, настаивает на кадровых решениях публично?
Тут, правда, важное «но». Похоже, министр Колокольцев и впрямь обалдел от действий полицейских в отношении Голунова, и потому личное, наболевшее, но искреннее, чуть опередило субординацию. Выходит, глава МВД настроен на более решительные перемены в своем ведомстве, чем те, что имели место до сих пор. В итоге Путин выполнил рекомендации Колокольцева. Однако два увольнения, пусть и генералов, ни один из которых не возглавляет даже региональный главк, – это, конечно, не перемены, и даже не капитальный, а лишь косметический ремонт.
Похоже, глава МВД Владимир Колокольцев настроен на более решительные перемены в своем ведомстве, чем те, что имели место до сих пор. Фото yotube.com
Восьмое. Почему гонители журналиста, особенно, если приказ исходил из весьма заоблачных сфер, выбрали все-таки сложный путь, а не запросто «грохнули клиента в подворотне»? Как это ни печально, но в случае летального исхода была бы одна, солидарно-сочувственная, реакция общества (пусть и с долей испуга), а выбранный вариант предполагал другую – компрометацию Голунова и жанра расследований в целом.
В-девятых, много разговоров, не стал ли одним из условий освобождения Голунова его последующий отказ участвовать в несанкционированных акциях протеста 12 июня. Мол, и без того теряющие мотивацию сторонники (Иван-то уже на свободе!), узнав о его решении, пришли протестовать совсем уж недружно. И широкое движение в защиту одного человека уже не впервые «сдулось» до сравнительно немногочисленной тусовки за системные, политические изменения. Что, собственно, и требовалось…
Впрочем, такие претензии к Голунову (как и к Навальному, по некоторым утверждениям, прямо-таки желающему, чтобы его опять «упрятали» на 30 суток) неуместны, ибо – вам бы там побывать. Ведь, в-десятых, возвращаясь к первому пункту, Иван Голунов великолепно делает свою работу, но нельзя, недостойно, несправедливо требовать, чтобы он делал работу за остальных и вместо остальных – политиков, общественников, всех нас.
Юрий Пронин для ИА «Альтаир»
Присоединяйтесь к нам:
Telegram
Вконтакте Поделитесь новостью с друзьями: