... Иркутск
Доллар
Евро

Мэр — фигура политическая

epicenter.jpg

Вынесенное в заголовок утверждение касается не всех муниципальных образований, а, прежде всего, крупных городов с их сложной структурой интересов, урбанистическим укладом жизни, наличием хотя бы относительного выбора в большинстве сфер жизнедеятельности (включая рынок труда и информационное поле). Не существует точной численности населения, которая служит границей между терминами «крупный город» и «малый город». В Иркутской области эта граница находится около 100 тыс. жителей, то есть крупными городами могут считаться Иркутск, Братск, Ангарск, Усть-Илимск и Усолье-Сибирское. Последние два города  выбыли из числа «стотысячников», однако, во-первых, располагаются рядом с «пограничной цифрой» и, во-вторых, располагают развитой общественно-политической инфраструктурой и сложной гаммой интересов. Несмотря на существенно меньшее население, по своему типажу к политической дефиниции «крупный город» близок Шелехов – прежде всего, из-за близости к областному центру. Сюда же и по той же причине следует  отнести Иркутский сельский район. Определенные элементы политической продвинутости  имеются в Тулуне.

По логике «от обратного» следует отметить, что в настоящее время очень распространена и де-факто приобрела статус официальной точка зрения, что оптимальный мэр города – это, прежде всего, хозяйственник, которому чуть ли не чужды политические вопросы. Такая точка зрения служит в том числе обоснованием модели городского управления с использованием сити-менеджера. Мол, это очень компактная схема, позволяющая и экономить средства местного бюджета за счет отказа от прямых выборов мэра, и избежать избрания на должность градоначальника кандидата с внесистемным статусом или вообще абсолютно неготового к управленческой работе. Согласно этой логике региональному руководству достаточно контролировать местную думу, чтобы обеспечить управляемость и развитие того или иного города.

Чтобы продолжить рассмотрение этой темы, необходимо уточнить несколько аспектов рассуждения, представленного выше. Так, мнение, что термины «хозяйственная, экономическая деятельность» и «политика» не совпадают, является ошибочным. Напротив, чем крупнее, значимее хозяйственные, экономические вопросы, которые решаются в ходе управленческой деятельности, тем больше в них политическая составляющая. Иными словами, «большая экономика – это большая политика, и наоборот». Такая ситуация характерна как раз для больших городов.

Во-вторых, термин «политик» применительно к мэру предполагает высокую степень легитимности. Следовательно, в большей степени политиком является глава города, избранный на прямых выборах. Напротив, сити-менеджер, прошедший конкурсную комиссию и утвержденный на заседании городской думы, имеет крайне низкий уровень легитимности и, соответственно, политической прочности. Если явка избирателей на муниципальные выборы (особенно на выборы депутатов местных дум) уже давно является крайне низкой, то отношение явного большинства населения к ступенчатым выборам (когда дума избирает главу администрации) является либо амбивалентным (совершенно безразличным), либо отчетливо негативным.

Сказанное – не отвлеченные слова, не сугубо теоретические выкладки. Сити-менеджер и «думский мэр», обладая крайне низкой легитимностью, действуют, по большому счету, в общественно-политическом вакууме. Мало того, к ним и поступающим от них указаниям у местной элиты выработалось скептическое отношение. Сити-менеджер становится, по существу, заложником узкой группы людей, в том числе депутатов местной думы. Следовательно, институт сити-менеджеров как правило (исключения в каждом правиле, естественно, имеются), не повышает, а снижает качество муниципального управления.

Перечень направлений управленческой работы, в которых сказывается степень легитимности мэра, охватывает практически все сферы его деятельности, включая отношения с вышестоящими инстанциями. Кроме того, избрание по итогам прямых, всеобщих выборов затрудняет реализацию и снижает вероятность «думских переворотов», которые, к примеру в Усолье-Сибирском, следуют один за другим. Напротив, политическая устойчивость муниципальной власти в Иркутске и Усть-Илимске, где мэры избираются прямым, всеобщим голосованием, относительно высока, хотя и к управлению хозяйством этих городов имеются серьезные претензии.

Вопреки философскому обоснованию вертикали власти мэры крупных городов – фигуры политические. В свою очередь, этот факт больше соответствует многоликой, многоцветной, многофакторной реальности, чем попытки втолкнуть управленческую структуру в жесткие рамки «ручного управления из одной точки». Другое дело, усложнение политического ландшафта требует большего умения согласовывать интересы, учитывать все стороны происходящих событий, прислушиваться к разным точкам зрения. Но в этом и заключается искусство настоящей политики. Простые решения, приносящие ощутимый эффект на короткой дистанции, почти всегда создают отложенные проблемы системного уровня.

Одно из возражений против прямого избрания и повышения легитимности мэров — неудачные с точки зрения управляемости результаты ряда выборов. Иными словами, речь идет о неготовности избирателей к «осуществлению в полной степени сознательного выбора». Однако в этой ситуации использование модели «сити-менеджер – думский мэр» означает исключение большинства избирателей из политического процесса. На коротком отрезке времени это позволяет решить ряд проблем (и то, как правило, на поверхностном уровне), но в дальнейшем издержки становятся все ощутимее. Невозможно повысить качество поведения на выборах, отказавшись (пусть и временно) от проведения выборов. Это примерно то же, что обучать плаванию на берегу, отказавшись даже от мелководья.

Таким образом, авторитарная модель развития имеет ограниченный ресурс, в том числе на муниципальном уровне. Подобная ограниченность, как уже сказано, в наибольшей степени ощутима в крупных городах, где жизненный уклад, поведение, психология, система ценностей нарастающего числа жителей соответствуют стандартам постиндустриального общества. Вместе с тем такое противоречие ведет пока лишь к нарастанию внутреннего напряжения — система идет «на разрыв», так как сказывается авторитарный вектор развития, заданный на федеральном уровне.

Тем не менее в ходе подготовки к некоторым изменениям в системе местного самоуправления в отношении крупных городов обсуждаются иные, промежуточные варианты, кроме двух основных (избрание мэра на прямых выборах и назначение сити-менеджера). Одно из предложений – избрание мэра на заседании думы из числа депутатов партии, набравшей наибольшее число голосов в ходе выборов в думу. Несмотря на некоторую демократичность в сравнении с моделью сити-менеджера, у такого предложения тоже имеются серьезные недостатки. Во-первых, в ряде случаев ни одна из партий не имеет в местной думе твердого большинства. Кроме того, предложение об обязательном избрании мэра от партии большинства противоречит нынешнему курсу на отмену партийных списков на выборах депутатов в местные думы.

Как уже сказано, в Иркутске (избранный мэр – Виктор Кондрашов) и в Усть-Илимске (избранный мэр – Владимир Ташкинов) общественно-политическая ситуация относительно стабильна. Во всяком случае, все структуры муниципальной власти работают в обычном (штатном) режиме. Разумеется, не обходится без проблем и противоречий, подчас весьма серьезных. Но эти процессы также удается удержать в рамках уставных процедур. В большей степени противоречия ощутимы в Иркутске, однако такая ситуация характерна для отношений между руководством регионального центра и руководством региона едва ли не в большинстве субъектов РФ, причем зачастую эти отношения хуже или намного хуже, чем в Прибайкалье. О природе этих противоречий уже неоднократно говорилось. Это и фактический статус регионального центра как визитной карточки, витрины всего региона, и наличие в региональной столице большого массива финансово-имущественных интересов, ее значительный вес в региональной экономике. Оба фактора объективно подталкивают областное руководство к активному участию в управлении областным центром, особенно если точки зрения городской администрации и регионального правительства насчет приоритетов, методов и эффективности этого управления несколько (или значительно) расходятся.

Важной политической вехой в политической жизни Иркутска станут выборы депутатов городской думы в сентябре 2014 года. В условиях, когда распределения депутатских мест по партийным спискам не будет, а все 35 депутатов будут по-прежнему избраны в одномандатных округах, возрастает роль неофициальных конструкций (например, «список губернатора», «список мэра» и т.п.), хотя большинство партий все же выдвинет своих кандидатов и на таких условиях. По-прежнему значительной будет роль административного ресурса, но только в отношении части работников бюджетной сферы. Останется и проблема явки избирателей, которая обусловлена рядом причин. Во-первых, массовый уровень ожиданий от муниципальной власти в нашей стране традиционно невысок (во всяком случае. в постсоветское время). Другой причиной является чрезмерное административное воздействие на избирательные процессы и частые изменения правил, по которым проводятся выборы. В-третьих, закономерным следствием завышенных ожиданий (можно сказать, иллюзий) значительной части населения 10-15-20 лет назад стали разочарование и апатия. С одной стороны, это облегчает решение задач в сфере политических технологий и достижения необходимого результата по итогам голосования. С другой, как и в случае с отстранением избирателей от выборного процесса, чревато побочными последствиями. Так, муниципальная власть, имея невысокую легитимность, очень часто как бы зависает в вакууме – она в состоянии решить сугубо внутренние (личные, корпоративные) задачи, однако малоэффективна в основной работе.

В отличие от Иркутска и Усть-Илимска, в Братске, Ангарске (в районе, а не в городе) и в Усолье-Сибирском действует система «думский мэр – сити-менеджер». Для этих городов характерны длительные, острые конфликты, во многом парализовавшие муниципальное управление. В силу дополнительных осложнений в Ангарском городском поселении и Ангарском муниципальном образовании, связанных со структурной неэффективностью, когда два уровня местного самоуправления фактически дублируют друг друга, а также субъективных причин, ангарский конфликт касается и городской власти, хотя нынешний глава Ангарска Владимир Жуков избран прямым, всеобщим голосованием. В настоящее время речь идет не столько о просчетах нынешнего губернатора Сергея Ерощенко в отношении упомянутых муниципалитетов, сколько о стремлении регионального руководства развязать узлы давних конфликтов. Попытки нормализовать ситуацию наталкиваются на глухое сопротивление определенных групп муниципальной элиты, чем и вызвано внешнее обострение в Братске, Ангарске и Усолье-Сибирском. Вместе с тем имеются реальные предпосылки и возможности значительно улучшить эффективность управления в этих городах уже до конца 2014 года.


Яндекс.Метрика