... Иркутск
Доллар
Евро

Иркутская область — из лидеров в аутсайдеры

В последние годы в России стали очень популярны всевозможные рейтинги — «выживаемости губернаторов», «социально-экономической устойчивости регионов» и так далее и тому подобное. Однако специалистам по политологии хорошо известно, что одним из первых авторитетных рейтингов такого рода (несомненно, повлиявшим на все последующие) был «рейтинг демократичности регионов» Московского центра Карнеги, который с 2002 года вели известные политологи-регионалисты Николай Петров и Алексей Титков. Петров до этого, кстати, работал в Аналитическом центре администрации президента РФ. Тот рейтинг был построен на экспертных оценках качества политических режимов в регионах.

Все регионы системно оценивались в течение десяти лет подряд по десяти показателям: открытость, демократичность выборов, политический плюрализм, независимость СМИ, экономические свободы, гражданское общество, политическое устройство, качество элит, коррупция и состояние местного самоуправления (МСУ). По каждому показателю путем опроса экспертов регион получал определенный балл по пятибалльной шкале, баллы по всем показателям суммировались. На базе этого популярного среди специалистов рейтинга были написаны монографии, диссертации, рефераты, на базе него формировалось общественное мнение — какие регионы более демократичны и «продвинуты» в своем политическом развитии, у каких дурная репутация...

В прошлом году в Высшей школе экономики теми же экспертами Н.Петровым (ныне он профессор ВШЭ) и доцентом факультета социальных наук того же вуза А.Титковым при участии известного политолога Александра Кынева была создана «Лаборатория методологии оценки регионального развития», призванная продолжать и совершенствовать методику оценок регионального развития, делая акцент на качестве региональных политических режимов и их демократичности. 24 апреля на суд общественности и СМИ был представлен первый рейтинг «Лаборатории», в котором оценивалась общая ситуация в регионе.

— Саму методику формирования рейтинга мы постарались приблизить к международным методикам расчета рейтингов демократичности и качества власти, — объясняет один из авторов документа, политолог Александр Кынев. — Ранее существовавшие 10 показателей объединены в 4 группы: политический дизайн и конкуренция; самоуправление и гражданская активность; качество государственного управления и открытость информации.

Экспертно оценивались количество основных центров политического влияния, наличие устойчивых конфликтов (явных и скрытых), оценка партийной системы (пять градаций от «имитационной» до «высоко-конкурентной»). Формализованные показатели включают уровень политической конкуренции (среднее число эффективных партий по последним выборам), состояние системы местного самоуправления (все применяющиеся в России модели получают свой балльный индикатор), институциональную независимость депутатов регионального парламента (через оценку политической независимости и самостоятельности депутатов в виде доли депутатов на постоянной основе в ЗС), защиту парламентских прав оппозиции (ее представленность в руководстве регионального парламента и его комитетов), уровень административной устойчивости.

— Если сравнивать новый рейтинг с рейтингами эпохи «нулевых», что бросается в глаза?

— Очевидно, что сегодняшние реалии во многих регионах резко отличаются от начала 2000-х. Например, в период 2001–2010 гг. устойчивыми лидерами по качеству своих политических режимов стабильно становились Пермский край (который на этом основании даже именовали «либеральной столицей» России), за ним на втором-третьем месте были Иркутская и Свердловская области, далее Красноярский край, Санкт-Петербург, Карелия, Новосибирск, Ярославль.

И вот оказывается, что Иркутская область находилась на пике своей «демократичности» в 2001-м, потом был всплеск на выборах Законодательного собрания в 2013 году, которые выглядели конкурентнее выборов в целом ряде регионов, — а в 2014 году мы наблюдали резкое падение почти по всем характеристикам. В результате по наиболее показательной части рейтинга («политический дизайн и конкуренция») вместо мифа об одном из самых демократических регионов 2000-х мы получаем картину региона, сместившегося в район 25–35-го места как Адыгея, Оренбург, Хакасия, Сахалин — с примерно идентичными баллами.

Если же не учитывать итог выборов в региональный парламент в 2013 году, то ситуация в Иркутской области окажется еще хуже, а ее место в рейтинге еще ниже. В эту же среднюю группу рухнул с символического лидерства 2000-х Пермский край. Лидером, кстати, по этим показателям сейчас выглядит Карелия, где, невзирая на явное давление «сверху», удается пока сохранить прямые выборы мэра Петрозаводска.

— Чему же (или кому) обязана Иркутская область своим падением?

— Тут, прежде всего, надо отметить «зачистку» местного самоуправления в областном центре, когда под новый, 2015-й год кавалерийским наскоком, фактически в режиме спецоперации были отменены прямые выборы мэра Иркутска. Очень неприглядно выглядит ситуация с независимостью областного ЗС от исполнительной власти, с парламентскими правами оппозиции. То, сейчас делает областная власть в лице губернатора Сергея Ерощенко с региональными политическими традициями и региональной историей — вот это стремление ломать всех «через колено» — провоцирует неизбежные конфликты, и их уже невозможно не заметить.

Скандальной стала только что произошедшая отставка с поста спикера ЗС Людмилы Берлиной. Уважаемый представитель старой региональной элиты, системный политик с хорошей репутацией в федеральном Центре ушел, «хлопнув дверью» явно в качестве реакции в том числе на недопустимый стиль общения со стороны губернатора. Но даже после ухода Берлиной в подконтрольных областной администрации СМИ был устроен какой-то информационный шабаш, крайне некрасивая «пляска на костях». Все это лишь усиливает недовольство, моральное неприятие, раздражение среди региональных элит деятельностью внезапно «разбушевавшегося» губернатора-назначенца и провоцирует новые конфликты.

Учитывая традиционные электоральные настроения региона, не сомневаюсь: то, что сейчас творит власть в регионе, еще принесет немало неприятностей федеральному центру, бумеранг вернется на предстоящих федеральных выборах-2016 и резко ухудшит результаты власти. Фактически в регионе начался бунт элит против губернатора, который стремится побыстрее, пока волна не дошла до центра, в экстренном порядке добиться переназначения и права на прямые выборы. Но если для спасения ситуации власти региона будут вынуждены пойти на прямые фальсификации на выборах, то это лишь усугубит публичные последствия и усилит риски массовых протестов. На мой взгляд, профессиональный долг экспертов не молчать об этом.

— Почему в администрации Иркутской области не могут просчитать последствия такой тактики?

— Мое объяснение по данному региону такое: первое время после назначения в 2012 году губернатор Ерощенко, явно по сравнению с традиционными региональными элитами выглядевший политическим «легковесом», по большому счету плыл по течению, и большую часть элит это устраивало. Однако (видимо, после выборов в ЗС-2013) возникло ощущение, что «теперь все можно», и началось резкое усиление давления на элиты, в том числе был затеян явный экономический передел, «отжим» частного бизнеса в пользу близких к власти структур — а это всегда создает конфликты и недовольство.

Одновременно с экономическим переделом начался силовой передел системы местного самоуправлшения — фактически администрация Ерощенко начала войну сразу со всеми и по всем фронтам. Последствия неизбежны — начались митинги протеста, «война компроматов» и т.д. Так, на недавнем митинге в Иркутске собралось две тысячи человек, прошли аналогичные акции с требованиями отставки губернатора в Ангарске, Усолье-Сибирском, Шелехове. Не стоит забывать и о сильных позициях в регионе КПРФ, а попытка «задавить» системную оппозицию — это ведь явный диссонанс с федеральным трендом сотрудничества власти и системных партий.

Дополнительный фактор раздражения — крайне низкое качество кадрового состава новой администрации, когда назначение на ряд постов явно профессионально непригодных представителей «золотой молодежи» уже закончилось скандалами, отставками и уголовными делами. Так, арестован сотрудниками ФСБ экс-министр промышленной политики и лесного комплекса Кирилл Торопов. Вскоре после этого его близкий друг, областной вице-премьер и министр строительства Михаил Литвин передал заявление о своей отставке и исчез где-то за границей. «Притчей во языцех» на уровне федеральных СМИ стало джакузи из японского кипариса, установленное Ерощенко в своей резиденции...

Все вместе это, роняя рейтинг губернатора, не может не повлиять и на рейтинг региональной власти в целом, а в конечном итоге — бьет по власти федеральной. Во всяком случае, за всю свою карьеру политолога-регионоведа, я не могу припомнить чтобы за год, ну пусть за несколько лет, какой-либо регион или его глава упали в авторитетном для научного сообщества рейтинге на 30 пунктов... Мне эта деградация представляется весьма показательной — и, разумеется, печальной.

Беседовал Сергей Петров, Росбалт.Ру


Яндекс.Метрика