... Иркутск
Доллар
Евро

Иркутская область в 2014-м: попытка прогноза

epicenter.jpg

Почему не прогноз, а всего лишь «попытка прогноза»? Слишком много факторов влияет на социально-экономическое и общественно-политическое развитие каждого из субъектов Российской Федерации. Пружины, мотивы,  механизмы, динамика ряда из этих факторов определяются за пределами региона и даже во многом за пределами России. Масштабность и сложность этих факторов делает их предсказуемость весьма условной и, собственно, не входит в задачи региональной (провинциальной) политологии. Иными словами, на макроуровнях всегда возможны серьезные неожиданности. Глобальный форс-мажор, формируя новую реальность, создавая новую атмосферу в политике и экономике на значительных территориях и даже на планете в целом, оказывает, естественно, императивное (безусловное) влияние на региональном уровне. Поэтому говорить о «попытке прогноза» будет точнее, адекватнее, чем о прогнозе, как таковом.

Кроме того, чтобы хоть в какой-то степени определить алгоритм (общую, не детализированную тенденцию развития) социально-политических процессов, необходимо хотя бы сжатое рассмотрение ситуации, сложившейся к началу 2014 года.  Собственно, уже акценты, расставленные при таком рассмотрении, определяют ход рассуждений, основные мысли и ожидания в отношении будущего. Рассмотрим ситуацию в Иркутской области по нескольким направлениям, «узловым вопросам». При этом такое важное (можно сказать, ключевое) направление, как сценарий развития региональной экономики, все же не станет объектом для отдельных рассуждений, а будет присутствовать в фоновом режиме, в контексте других событий. Причина все та же — явно не региональный масштаб и генезис данной проблемы. Можно лишь ограничиться общей, бесспорной и, прямо говоря, банальной оценкой: усиление кризисных явлений в экономике будет — в той или иной степени — дестабилизировать общественно-политическую ситуацию, а относительная стабильность в экономике равнозначна стабильности в политике. Основное же внимание уделим локальным (даже точечным), но весьма острым и важным для Прибайкалья событиям.

Весьма актуальны и некоторые из федеральных тем регионального звучания. Конкретно для Иркутской области — например, судьба Байкальского ЦБК, мероприятия в связи с заполнением ложа Богучанского водохранилища, экологическая ситуация в крупных городах. Для Иркутской области в числе остальных субъектов РФ — критерии эффективности работы регионального руководства (уровень обеспеченности населения медицинской помощью, детскими садами, в определенной степени — демографическая и криминогенная ситуация и т. п.). Здесь, как и в других регионах, остаются проблемы, причем иногда значительные, однако их общая динамика пока не ставит на повестку дня вопрос для федеральной власти о серьезных «оргвыводах» в отношении руководства Иркутской области. Скорее наоборот, как уже сказано, действия нынешнего губернатора вызывают там осторожный оптимизм и одобрение. 

Устойчивости регионального руководства (прежде всего, губернатора Сергея Ерощенко) на федеральном уровне в 2014 году вряд ли угрожают серьезные риски. Правда, как уже сказано, в такую оценку не заложены так называемые глобальные форс-мажоры, появление и развитие которых, во-первых, не зависят от провинциальной элиты, а во-вторых, окажут воздействие не только на Иркутскую область. Не учитывается и вероятность фатальных (трудно- или вообще необъяснимых) ошибок местного уровня, что называется, на ровном месте. Хрестоматийный пример такой ошибки — действия губернатора Дмитрия Мезенцева в отношении выборов мэра Иркутска в начале 2010 года. Если ничего подобного не случится, то губернатор Сергей Ерощенко останется на хорошем счету и, более того, вполне может усилить свои позиции в федеральных инстанциях. Не исключено, что в экспертном сообществе будут продолжены разговоры о желательности для Ерощенко «повысить собственную легитимность через проведение прямых выборов губернатора». Однако в декабре 2013 года глава Прибайкалья публично заявил, что не видит необходимости форсировать события в этом направлении. Логика такой позиции очевидна: с одной стороны, Сергей Ерощенко доказал свою популярность у избирателей, эффективно поддержав список кандидатов «Единой России» на прошлогодних выборах в Законодательное собрание и тем самым существенно повысив результат «единороссов»; с другой стороны, «овчинка не стоит выделки» — как показала практика «отфильтрованных» губернаторских выборов в 2012—2013 годах, их популярность у большинства избирателей невысока и, соответственно, заметного разрыва в легитимности между назначенными и, условно говоря, прошедшими через выборы губернаторами нет. В неофициальном порядке к точке зрения «Либо уж настоящие выборы губернатора, либо, как и прежде, «наделение полномочиями», т. е. назначение, а невнятные «выборы с фильтром» не нужны» склоняются многие представители малых партий.

Больше подвижек может быть в структуре и персональном составе регионального правительства. Уже несколько месяцев в неофициальном порядке обсуждается модель, при которой должности губернатора области и председателя областного правительства впервые в постсоветской истории Прибайкалья будут разделены. Здесь, разумеется, тоже есть своя логика. Во-первых, такое разделение позволяет снять с губернатора — главы и высшего должностного лица государственной власти области — часть функций оперативно-тактического характера, которые создавали режим чрезвычайной рабочей загруженности и тем самым мешали системности и даже (в психологическом восприятии) весомости губернаторской должности. Предполагается, что при разделении постов губернатор сосредоточится на стратегических вопросах и представительских функциях, сохраняя за собой общий контроль над правительством региона. В то же время губернатор в таком случае снимает с себя персональную ответственность за деятельность правительства, что приобретает особую актуальность в условиях экономического кризиса.

В то же время разделение постов губернатора и главы правительства позволит депутатам Законодательного собрания более критично оценивать работу исполнительной власти региона и даже выдвигать предложения по кадровым вопросам. Задача губернатора в этих условиях ограничить появление у депутатов ЗС новых возможностей «фактором участия» — представительная власть в большей степени должна разделить ответственность за положение дел в регионе, а не сводить свои обязанности к довольно комфортному статусу «народных заступников» и «пламенных трибунов». В принципе такое «приглашение к участию» — тонкий, многослойный маневр, с большой степенью вероятности приводящий у к усилению устойчивости губернатора и, главное, к повышению качества регионального менеджмента, но не мгновенно, а через определенный отрезок времени.

Кроме того, «раздвоение» руководства исполнительной государственной власти Иркутской области позволяет решить и тактические, сиюминутные задачи. В неофициальном проекте новой структуры областной власти сказано лишь о председателе правительства и о вице-губернаторе. Таким образом, упраздняется нынешняя структура, когда у губернатора — председателя правительства имеются два заместителя. Тем самым как бы сама собой происходит отставка одного из первых замов — Владимира Пашкова, уже два месяца пребывающего в «предотставочном» состоянии. При этом невелика вероятность назначения другого первого заместителя председателя правительства Николая Слободчикова на должность главы правительства. Слободчиков — без сомнения, ближайший соратник и абсолютный единомышленник Сергея Ерощенко, выполняющий, кроме прочего, функции политического планировщика. Поэтому было бы странным назначать Николая Слободчикова на ответственный, но политически уязвимый пост главы правительства (что-то вроде «мальчика для битья»). В предлагаемом проекте Слободчиков — скорее вице-губернатор. На пост главы правительства вероятно назначение либо кого-то из нынешних министров (один из вариантов, несмотря на внешнюю сенсационность, министр жилищной политики и энергетики Евгений Селедцов, другой — нынешний заместитель председателя правительства, министр строительства и дорожного хозяйства Михаил Литвин), либо депутата ЗС, влиятельного в корпоративной сфере (например, «русаловца» Александра Балабанова или «регионального аксакала», олигарха уровня «регион — федерация» («река — море») Игоря Гринберга). Кроме того, дополнительные возможности для кадровых решений открывает предполагаемое упразднение должностей заместителей губернатора (заместители останутся только у председателя правительства).

Однако именно тонкость, многослойность, сложность и, что тоже немаловажно, непривычность («диковинность») затеи с разделением постов для местной (региональной и муниципальной) элиты могут затруднить решение о смене структуры исполнительной власти региона и даже привести к отказу от подобной новации. Да, в ряде регионов РФ должности губернатора и главы правительства разделены. Но там, где этого не сделано до сих пор (включая Иркутскую область), у такой реформы могут быть побочные последствия. Начать с того, что подобные изменения требуют значительных поправок в Устав Иркутской области. Принятие таких поправок требует квалифицированного большинства (две трети) голосов в ЗС. Само по себе достижение такого результата вполне возможно (даже фракция КПРФ может не выступить против). Но длительное обсуждение вопроса, смысл которого непонятен большинству жителей региона (а без длительного обсуждения не обойтись в любом случае), может привести к негативному эффекту в политической сфере.

Однако куда серьезнее другой аспект, другое следствие «громоздкости» проекта по разделению постов губернатора и председателя регионального правительства. Возникает вероятность так называемого раздвоения властного импульса, административно-командного сигнала сверху вниз. Как уже отмечали некоторые из иркутских экспертов, в управленческих кругах должны четко понимать, кто для них главный, знать, что в Иркутске для области существует единственный центр, единственная инстанция принятия значимых решений. Это особенно актуально в условиях фрагментированности и своеволия иркутской элиты, воспринимающей любое уменьшение концентрации власти как проявление слабости, наступление «вольницы» и возможность для активизации интриг и борьбы за корректировки в балансе властей. Частично эта угроза парируется фактическими отношениями между губернатором и главой правительства — в случае, если, несмотря на некоторую дистанцированность друг от друга в публичном пространстве, их союз будет крепким и (или) областной премьер сам по себе ни в коем случае не будет восприниматься как вероятный сменщик губернатора.

Тема следующего обзора — возможное развитие ситуации в Законодательном собрании Иркутской области, а также в руководстве крупных городов Прибайкалья в 2014 году.


Яндекс.Метрика