Иркутский колорит

Общественно-политические отличия Прибайкалья от «среднероссийских» показателей давно является темой для обсуждения. Разумеется, отклонения от «обычного поведения» смешаны с показателями, типичными для большинства регионов РФ. Поэтому общую картину нельзя назвать уникальной, однако эпитет «своеобразная» будет вполне уместным. Одной из давних особенностей Иркутской области является относительно низкая явка избирателей на выборы федерального уровня – как президентские, так и парламентские. Обычно этот уровень ниже всероссийского на 8–10 процентов. Другая особенность – относительно низкая поддержка действующего президента РФ и партии «Единая Россия». По уровню поддержки «Единой России» на выборах в Государственную думу 2011 года Иркутская область заняла 71-е место из 84 субъектов РФ и предпоследнее в Сибирском федеральном округе. На выборах президента РФ 2012 года уровень поддержки кандидатуры Владимира Путина оказался 78-м в стране и последним в СФО. Однако наряду с этими тенденциями, подмеченными и в экспертных кругах федерального уровня, в федеральных СМИ, заслуживают внимания и другие аспекты этой темы.

Развитие Прибайкалья во многом определяют противоречия, характерные для большинства российских территорий. Однако в Иркутской области эти противоречия имеют ряд особенностей, которые сформировали и определяют ситуацию в региональном руководстве и в широком смысле слова отношения между властью и активной частью населения. При этом следует отметить многовариантность, многофакторность, многоуровневость и нередко неочевидность конфликтных процессов и их результатов для развития событий. Так, кардинальные изменения в отношениях, например, между руководством РФ и Иркутской области, а также в корпоративном секторе, охватывающем крупные, системообразующие активы, и, как следствие, в степени влияния органов государственной власти Приангарья на региональную экономику произошли в период губернаторства Бориса Говорина (1997–2005 годы). Это же касается ряда принципов функционирования исполнительной и законодательной власти региона. В последующее время изменения были как раз неочевидными, поддающимися различной трактовке, хотя соответствовали стратегическому вектору развития страны, заданному в конце 1990-х – начале 2000-х годов.

Одна из конфликтных групп концентрируется вокруг отношений руководства РФ с руководством Иркутской области. Ряд моментов обусловлен здесь общероссийскими тенденциями – кризисом федерализма, выстраиванием не только властных, но и финансовых вертикалей, неблагоприятными для субъектов РФ параметрами бюджетной и налоговой системы. Фундаментом для подобных тенденций, как и в целом для основного направления российской политики последнего десятилетия, стала «охранительная» реакция на события 1990-х годов. Однако, как и в других случаях, «вместе с водой выплеснули и ребенка»: маятник слишком сильно качнулся в противоположную сторону, и теперь существует объективная потребность вернуть его в срединное положение. Такая издержка – неизбежная плата за слишком глубокое и форсированное укрепление государственности вслед за предыдущим периодом ее ослабления.

Одна из особенностей Прибайкалья – в специфике отношений регионального руководства (прежде всего, губернатора) как с государственным руководством РФ, так и, на этаж ниже, с управленческой элитой региона. Два года назад наше агентство отмечало, что «связи нынешнего губернатора (Дмитрия Мезенцева) на федеральном уровне обширнее, чем у его предшественников, включая Юрия Ножикова. Это дает возможность добиваться благоприятных для региона решений в бюджетно-финансовой и иных сферах. Однако – и это плата за принадлежность к столичным элитам – Дмитрий Мезенцев вынужден в полной мере считаться с пришлыми по отношению к Приангарью группами интересов, в том числе в кадровой сфере».

С этой точки зрения губернатор Сергей Ерощенко имеет более сбалансированные отношения по вертикали «федеральные инстанции – местная элита». С одной стороны, нынешний глава Прибайкалья не входит в круг давних знакомых Владимира Путина. С другой стороны, он имеет обширные связи в федеральных органах государственной власти, в деловых и общественно-политических кругах всероссийского уровня. В-третьих, Сергей Ерощенко – первый губернатор из иркутских управленцев после семилетнего перерыва, когда Прибайкальем руководили губернаторы-«варяги». Это не означает, что у него нет оппонентов (во всяком случае, неофициальных). Но конфигурация отношений «губернатор области – региональная элита» при Сергее Ерощенко принципиально иная, чем при Дмитрии Мезенцеве, Игоре Есиповском и Александре Тишанине. В большинстве регионов Сибирского федерального округа (например, в Красноярском и Забайкальском крае, в Новосибирской и Кемеровской областях) губернатор – представитель местной управленческой элиты.

Разумеется, Ерощенко очень давно и хорошо знает ситуацию в Иркутской области, давно (до своего губернаторства) знаком практически со всеми представителями высшего слоя региональной элиты. Соответственно, местные руководители (чиновники, депутаты, предприниматели областного уровня и существенная часть муниципальных лидеров) давно (до его работы в качестве губернатора) знают Сергея Ерощенко. Ранее уже отмечалось, что в этом есть как сильные, так и слабые стороны для губернатора. «Свой, местный» — значит, в психологическом плане отношение элиты, да и большинства избирателей лучше, чем применительно к «варягу». Но «свой, местный» — значит, «такой же, как мы», «да мы же с ним еще в таком-то году…». В общем, «первый, но среди равных». Правда, такое отношение характерно именно для ряда представителей региональной элиты, а не для широких кругов населения. Для большинства избирателей «местный, свой» губернатор – сугубо позитивная характеристика.

Другой особенностью Иркутской области является присутствие на ее территории значительного объема активов, принадлежащих вертикально интегрированным компаниям и в то же время доминирование одной из них, связанной с Олегом Дерипаской («Русский алюминий» — «Евросибэнерго» — «Иркутскэнерго»). Иногда губернаторов Иркутской области даже ранжируют по их отношению к «Русалу». По этой градации принято считать, скажем, Бориса Говорина и Дмитрия Мезенцева «креатурами алюминщиков», а, например, Сергея Ерощенко – губернатором, несколько отдаленным от «Русала». Между тем такая градация является примитивной и не отражающей всю сложность, многоцветность реального положения вещей. Так, не вполне прямое попадание в Законодательное собрание нынешнего созыва двух кандидатов от «Русского алюминия» — Сергея Бабкина и Александра Балабанова – как минимум, не встретило сопротивления со стороны Сергея Ерощенко. Очевидны конструктивные  отношения Сергея Ерощенко и с большинством остальных вертикально интегрированных компаний, включая «Российские технологии», «Норильский никель», «Газпром», «Роснефть», «Илим».

Характерными для многих субъектов РФ являются и противоречия между губернатором субъекта РФ и мэром регионального центра. Статус местной столицы с ее экономической привлекательностью и зачастую разная степень легитимности (мэр избран, губернатор, по существу, назначен) создают предпосылки для серьезных конфликтов. Имеются такие противоречия и в Прибайкалье, однако до сих пор они не переходили в стадию «лобовой конфронтации». Это касается и взаимоотношений «губернатор Ножиков – мэр Говорин», и «губернаторы Говорин, Тишанин, Есиповский, Мезенцев —  мэр Якубовский», и «губернаторы Мезенцев, Ерощенко – мэр Кондрашов». В то же время более напряженной, конфликтной, чем в большинстве регионов РФ, является ситуация в ряде крупных городов Иркутской области – в Ангарске, Братске, Усолье-Сибирском, Тулуне. При этом нынешнее обострение конца 2013 – начала 2014 годов имеет принципиальное отличие от предыдущих. Если прежде каждый виток междоусобицы в упомянутых городах означал ослабление (а то и полную потерю) контроля областного руководства над происходящими событиями, то нынешний губернатор активно пытается нормализовать ситуацию в руководстве Ангарска, Братска, Усолья и Тулуна. Поэтому сейчас речь может идти о сопротивлении муниципальных группировок попыткам нарушить статус-кво.

По итогам выборов мэра Шелеховского района, состоявшихся 2 марта, региональному руководству удалось не допустить распространения политических конфликтов еще на один город. Этот успех усилил позиции губернатора Сергея Ерощенко и способствовал формированию психологического фона, необходимого для нормализации управления в конфликтных городах. Как уже говорилось, созданы предпосылки для выхода из политического кризиса в муниципалитетах крупных городов к концу 2014 года. Видимо, одним из факторов, способствующих урегулированию ситуации, будет отказ от института сити-менеджеров,  в целом (в большинстве случаев) не оправдавшего себя.

Завершение периода, когда область возглавляли губернаторы-«варяги», сопровождалось смягчением, нормализацией отношений между исполнительной и законодательной (представительной) властью Прибайкалья. Будучи средоточием интересов и представителей местной элиты, Законодательное собрание неоднократно становилось площадкой явного, а чаще скрытого противостояния между губернатором и региональными группами интересов. Наиболее яркий пример фронтального, публичного столкновения – конфликт между губернатором Борисом Говориным и «энергетической оппозицией» в 2000–2001 годах. Скрытое, неявное, но при этом жесткое противоборство характерно для времени губернаторства Александра Тишанина и Дмитрия Мезенцева. При губернаторе Сергее Ерощенко эти отношения являются едва ли не самыми конструктивными за весь постсоветский период, причем результаты выборов депутатов ЗС 8 сентября 2013 года лишь подтвердили и закрепили такой алгоритм взаимодействия.

В целом Иркутская область, и это еще тоже ее особенность, – один из наиболее толерантных регионов не только в Сибирском федеральном округе, но во всей России восточнее Урала. Это касается межнациональных и межрелигиозных отношений, а также деятельности практически всех политических партий. Из несколько тревожных тенденций следует отметить относительно широкое распространение в Прибайкалье автономистских (сибирско-областнических) и сибирско-сепаратистских настроений. Одной из причин является контраст между природно-сырьевыми богатствами и экспортно-ориентированным промышленным производством, с одной стороны, и, как считают многие, несправедливым распределением бюджетных поступлений между федерацией и регионом – с другой.   Во-вторых, Иркутск – старый и непромышленный город, с большим числом тех, чьи семьи живут здесь уже несколько поколений (и даже столетий). Здесь ощутимы давние местнические традиции и довольно внушительный слой интеллигенции — главного выразителя настроений городского сообщества. Ключевым методом локализации проблемы областничества и особенно сепаратизма могут стать не репрессивные, а экономические меры, ведущие к выравниванию качества жизни между большинством населения европейской и азиатской частей Российской Федерации.

ИА «Альтаир» присутствует в самых популярных соцсетях.
Присоединяйтесь к нам:
Telegram
Одноклассники
Вконтакте

Поделитесь новостью с друзьями: