... Иркутск
Доллар
Евро

«А вас… Мюллер, я попрошу остаться», или Неюбилейные мысли к юбилею Победы

На прошлой неделе в райцентре Шипуново, Алтайского края, почти 10 тысяч зрителей наблюдали за исторической реконструкцией одного из эпизодов форсирования Днепра осенью 1943 года. Стоит напомнить, что Гитлер очень рассчитывал остановить Красную армию на этом рубеже, а за доблесть и отвагу в тех боях звания Героя Советского Союза удостоено больше наших солдат и офицеров, чем в любом из других сражений Великой Отечественной войны.

Как говорится, и все бы ничего. Даже хорошо и правильно. Однако нашлась и ложка дегтя, причем символичная, неслучайная. После завершения постановки наибольшим успехом у зрителей пользовались участники реконструкции, одетые в форму… военнослужащих вермахта, то есть по сценарию выступавшие на стороне гитлеровцев. Именно с ними фотографировались и обнимались в первую очередь, а театрализованные красноармейцы скромно держались в сторонке.

После войны прошло немало времени. 75 лет – это, считайте, три поколения. Так что «пылание ненавистью» к тем врагам на бытовом уровне все же поугасло. Тем более что в период Великой Отечественной, когда была «стенка на стенку», ненависть часто и во многом распространялась на всех жителей Германии. Повсеместный лозунг от Ильи Эренбурга «Убей немца!» долгое время не сопровождался необходимыми пояснениями и ограничениями. Что, с одной стороны, было неизбежно, но, с другой, все же неправильно.

2-1.jpg2-2.jpg
Жуков взял верх над Манштейном, но читать «Утерянные победы» интереснее, чем «Воспоминания и размышления»

Так вот, страсти все же поутихли, живых участников и свидетелей тех событий все меньше, Вторая мировая и Великая Отечественная понемногу становятся хотя и широко известной, но все же исторической темой. И вот тут образуется некий разрыв. Так, в официальной памяти о войне, в праздновании Победы с каждым годом все больше культивируется качество, которое можно назвать «священной монументальностью». Испытания 1941–1945 годов предстают как некая сцена в манихейском жанре: ангелы против демонов, свет против тьмы. В целом, конечно, так и было. Но очень в целом.

При сусальном подходе возникает некая забронзовелая безжизненность, а все попытки хоть как-то оживить статичную композицию осуждаются решительным образом. Мол, искажение, фальсификация и даже оскорбление с глумлением. При этом много апелляций к памяти и к чувствам ветеранов. Между тем очень-очень многие участники войны помнят фронт и тыл с их множеством интересных шероховатостей, деталей, курьезов. В общем, как это было на самом деле.

Особенно это чувствовалось лет 20–30 назад и даже еще раньше, когда самих ветеранов войны было куда больше, да и в их памяти краски времени были, как правило, ярче. Автор этих строк услышал тогда множество «неудобных» и даже «неправильных», но от этого даже больше запомнившихся историй из уст фронтовиков, включая своих родственников. И перед глазами возникала настоящая война – дорога между жизнью и смертью, где, да, бывало, что подлецы находились среди своих, а даже враг был порой великодушен или хотя бы вел себя как солдат, а не как варвар. И величие подвига, масштабность невиданных испытаний и потерь от этого только возрастали, заходили глубоко в душу, возвращали к теме вновь и вновь.

Увы, сейчас правит бал другой подход. Кстати, почти такой же, как в первые годы после войны, когда Сталин стремился отвлечь народ от пережитого. Поэтому и нацисты на экранах были сплошь идиотами, и наши их громили на «раз-два», и недавние союзники-англосаксы, оказывается, только и думали, как нас предать и продать. А под шумок ветеранов-калек выселили за 101-й километр от Москвы (чтобы не мозолили глаза своими увечьями) да и вообще сделали 9 мая рабочим днем. Но тогда хотя бы практически все знали, как было в войну на самом деле, хотя об этом и нельзя было говорить в полный голос…

2-3.jpg
Офицеры СС (официально преступной организации!) выглядят в «Семнадцати мгновениях весны» очень даже ничего

В 1965 году праздник вернули, и с тех пор его государственный статус только повышался. Сначала это было к месту, но следом появилась, а затем стала доминировать как раз священная монументальность. Все меньше внимания тому, как было на самом деле, все больше День Победы используется как элемент политической сиюминутности – кому-то там показать сейчас, что вот мы как «врезали» тогда. И если что – «можем повторить!».

Но мастера-виртуозы пропагандистского жанра все же что-то недоучли. Да и не могли всего учесть – слишком сложная, а по существу, необъятная, безграничная материя. И начались издержки, причем еще в советское время. Например, до безобразия выхолощены партийной цензурой мемуары наших военачальников. То, что они могли (и, как правило, хотели) рассказать, расходится с тем, что опубликовано, как небо и земля. А вот генералов вермахта за рубежом особо не ограничивали. В итоге, выиграв войну на самом деле, мы проиграли ее по качеству воспоминаний, которые оставили военачальники: читать, к примеру, Манштейна, Гудериана или Типпельскирха интереснее, увлекательнее, информативнее, чем Жукова, Конева или Рокоссовского.

Но это лишь один из многих, причем не широко известных эпизодов. А взять хотя бы прославленный сериал «Семнадцать мгновений весны». О его неоднозначном воздействии на умы говорится давно. Действительно, вражеские офицеры (причем даже не из вермахта, а из СС – официально преступной организации!) выглядят очень даже ничего, особенно для тех, кто родился после войны и не видел ее своими глазами. На фоне нарастающей забронзовелости и скукоты о нашей стороне эффект «старины Мюллера» оказался тем более сильным.

75-летие Великой Победы все ближе. А неюбилейные мысли питает как раз память, а не забвение. Проще и неправильнее всего было бы что-то еще запретить – от Манштейна до Штирлица. Нет, лучше обратиться к самим себе, взыскательно спросить самих себя, и это будет лучшим подарком всем, кто приближал победную весну 45-го.

Юрий Пронин для ИА «Альтаир»

                                   


Яндекс.Метрика