... Иркутск
Доллар
Евро

Прирост, падение, застой: российская экономика – три в одной

В разговорах и спорах на социально-экономические темы возникают несколько, казалось бы, взаимоисключающих картин. Вот президент, премьер и многие министры сообщают, что дела идут неплохо и даже хорошо. В подтверждение приводят цифры. Да, статистика в современной России – это отдельная песня. Тут вам и Максим Орешкин с его 2,3 процента экономического роста за 2018 год (президент в ежегодном послании не стал дублировать столь художественное заявление). Тут и новый руководитель Росстата Павел Малков, на днях сообщивший, что отныне ежемесячная динамика реальных доходов населения не будет публиковаться из-за… несовершенства методики подсчетов (а вы о чем подумали?). Есть подозрение, что пауза на «совершенствование» продлится долго, ведь цифры после завершения этой процедуры могут вызвать смех и оторопь, а публиковать дальше без «совершенствования» ну никак нельзя. Короче, если поезд застрял на станции, то закроем шторки и будем считать, что едем…         

И все же есть и реальные, к тому же немаловажные цифры в «плюс», хотя их в последние пять лет (после начала крымской эпопеи) заметно поубавилось. Они в основном касаются так называемой макроэкономики. Хотя бы относительный порядок в ней, подобно порядку в танковых войсках, все же позволяет избежать острого кризиса, переходящего в полный развал (например, крах крупнейших банков, галопирующую инфляцию со многими «нулями» процентов и т. п.вплоть до товарно-продовольственного дефицита). Но в повседневной жизни большинство из нас макроэкономику не ощущает, зато куда ближе цифры по доходам, покупательной способности, фактической занятости. Власть предпочитает озвучивать первую категорию (группу) экономических показателей, и Гостелерадио заполнено бодрыми реляциями. Однако жизнь настаивает на второй категории. Так и живем…

Из коктейля «в плюс» и «в минус» формируется и третья, результирующая группа, своеобразный знаменатель. И надо сказать, он ближе к печали, чем к радости. Впрочем, по порядку, с использованием материалов из открытых источников.    

2-1.jpg
Золотовалютные резервы России растут. Фото delavill.com

Первая группа цифр. Если проанализировать монетарную сферу и государственные финансы, то обнаружится, по выражению столичного экономиста и политолога Дмитрия Некрасова, невероятное процветание. Золотовалютные резервы, сократившись в 2015 году до 350 млрд долларов, к марту 2019-го вернулись ровно на уровень марта 2014-го (перед Крымом) – 482 млрд.

За тот же период внешний долг страны, включая корпоративный (государственных предприятий), сократился на 38 процентов, с 729  до 453 млрд долларов. То есть золотовалютные резервы Российской Федерации превысили внешний долг впервые за всю историю страны, о чем не преминул сказать президент в своем послании.

Бюджет в 2013 году сводился с дефицитом (превышением расходов над доходами) в объеме 0,8 процента валового внутреннего продукта (ВВП) при среднегодовой цене 107 долларов за баррель нефти и в отсутствие любых санкций. Зато в 2018-м был сведен с профицитом (превышением доходов над расходами) в 2,7 процента ВВП – и это при среднегодовой цене нефти всего 70 долларов и санкционном давлении. Таким образом, среднегодовая цена нефти, необходимая для того, чтобы бюджет сводился без дефицита, снизилась с 2013 по 2018 год в два раза.

Отдельно следует отметить объем расходов на оборону. В 2013-м он составлял 3,4 процента ВВП, в 2016-м превышал 5 процентов, но к 2018-му снова снизился до 2,8 процента ВВП. Правда, возрос объем так называемых закрытых статей расходной части бюджета, из которых, видимо, финансируется и военное ведомство. Но все равно очевидно, что расходы на оборону сейчас ниже докрымских и особенно начально-крымских показателей, то есть гонки вооружений пока не случилось. Правда, если она начнется реально, а не в слайдах-мультиках к президентскому посланию, то оборонные расходы придется опять увеличить, причем намного…  

И все это на фоне снизившейся в полтора раза с 2013 года инфляции и возросшей устойчивости банковской системы.

Разумеется, макроблагополучие бюджета достигнуто за счет непопулярных мер вроде повышения пенсионного возраста и ставки НДС. Однако сам факт роста устойчивости государственных финансов бесспорен. Более того, перед нами одна из лучших на планете динамика за последние 5 лет. Но…

2-2.jpg
Уровень реальных доходов населения падает. Фото dengi.ru

Вторая группа. Совершенно противоположную, катастрофическую картину рисуют данные о личных доходах и потреблении граждан. Реальные располагаемые доходы населения (со всеми поправками на инфляцию) сократились за 5 посткрымских лет почти на 11 процентов, а в долларах так и вовсе на 40 процентов (учитывая падение курса). Число людей, живущих за чертой бедности, увеличилось на треть, или на 5 млн человек. При этом официальная черта бедности в России находится намного ниже, чем в Западной Европе и Северной Америке.

Если смотреть на абсолютные показатели потребления, то многие из них демонстрируют еще худшую динамику. Например, в 2013 году продано 2,8 млн новых автомобилей, а в 2018-м всего лишь 1,8 млн (в 2015–2017 годы и того меньше).

По масштабам падения доходов населения за последние 5 лет Россия также оказывается в числе мировых «лидеров». Ничего подобного в нашей стране не наблюдалось с первой половины 1990-х годов. Поэтому макрофинансовая устойчивость – это, ясное дело, солидно, однако для большинства населения бесполезна как красивый фантик. 

2-3.jpg
Отставание России от экономически развитых стран нарастает. Фото joinfo.ua

Третья группа. Данные об общем состоянии экономики формируют ситуацию застоя, причем унылого, с крайне малыми шансами на быстрое оживление. В номинальных долларах ВВП за 5 лет сократился более чем на 30 процентов. В реальном выражении (если, конечно, верить оптимистичному Росстату) вырос примерно на 2 процента против 15,2 процента за тот же период в среднем по миру. То есть отставание России от экономически развитых стран не уменьшается, а нарастает. Какие уж там удвоения ВВП и вхождения в пятерку ведущих экономик мира, неоднократно обещанные президентом! 

Доходы от предпринимательской деятельности находятся на самых низких значениях за всю историю наблюдений. Прямые иностранные инвестиции приходят в страну во вдвое меньших объемах, чем это было в 2013 году, и втрое меньших, чем в 2008-м.

Сырьевая структура экспорта сохраняется, эмиграция квалифицированных кадров увеличилась в 2–3 раза по сравнению с докрымскими значениями.

Выводы. То есть нельзя сказать, что в экономике происходит что-то катастрофическое, однако она практически не растет, накапливая отставание от среднемировых показателей, а большинство структурных проблем при этом не решается или даже нарастает. И главная причина «структурного моратория» в том, что серьезные изменения в экономике невозможны без глубоких изменений в политической системе. А у нас вся политика вот уже 20 лет, по существу, сводится к вопросу-утверждению: «Кто, если не он?!».  

Застойное состояние представляется весьма и весьма стабильным. Огромные государственные резервы вкупе с низким уровнем задолженности в экономике позволяют существенно смягчить любые внешние шоки. В то же время санкции и политические риски, включая неэффективность политических институтов, затрудняют прямые иностранные инвестиции и обмен технологиями. Россия постепенно, но последовательно исключается из международной кооперации и глобальных цепочек создания добавленной стоимости. В подобных условиях сколько-нибудь существенный рост экономики долгосрочно невозможен.

Завершу цитатой из Дмитрия Некрасова, которую разделяют очень многие эксперты: «В обозримой перспективе нас ждет уверенная стагнация. При этом государство, изрядно напуганное санкционным давлением и наученное горьким опытом предшествовавших нефтяных шоков, скорее всего, переживет эту стагнацию относительно успешно. А вот шансы населения вернуться через 5 лет, то есть к 2023 году, на тот уровень доходов, который у них был в 2013-м, представляются призрачными».

Юрий Пронин для ИА «Альтаир»


Яндекс.Метрика